Размер шрифта:
Цвета сайта:
Театр им. Федора Волкова
Российский государственный академичеcкий ТЕАТР им. ФЕДОРА ВОЛКОВА
Покупка билетов

Степанов В.Н.,
заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, доктор филологических наук, профессор, член Союза журналистов Российской Федерации

ХАЙРЕ, ВОЛКОВСКИЙ!

Постановка «Забыть Герострата!» в Волковском театре в условиях пандемии сама представляется героической, и это роднит ее с героическим театром Античности.

Только вот героями воспринимаются не только персонажи пьесы Григория Горина (в литературоведческом смысле), а в первую очередь - сама труппа, художественный руководитель театра и режиссер спектакля заслуженный артист России Сергей Пускепалис, постановочная группа и капельдинеры, открывшие двери театра для зрителей генеральных прогонов 17 и 18 декабря и премьеры 19 декабря 2020 года.

Генеральная репетиция 18 декабря завершилась «героическим» обсуждением спектакля со зрителями на камерной сцене, когда в узком кругу камерной сцены оказались школьники и их учителя, студенты и их преподаватели. Но это уже другая история, на сей раз Культурно-образовательного центра имени Ивана Дмитревского, которым в Волковском театре в то время руководил Николай Дручек. Публике предложили новый формат обсуждения – безоценочное интервью. Без героики и здесь не обошлось: ведущая Светлана Никитина сразу после обсуждения (а оно завершилось уже в начале двенадцатого!) ночным поездом вернулась в Москву.

Героическим сейчас выглядит и усилие схватить и облечь в слова все мысли, которые посещали во время просмотра и которыми богата новая постановка горинской пьесы в Волковском театре, вторая за его историю. Учитель литературы 42 школы Светлана Григорьевна Мамонова очень точно выразила это состояние на обсуждении: «Смотрела спектакль - и думала».

Традиционная античная героичность и ее трехтысячелетняя история в постановке Пускепалиса переосмысливаются с высоты опыта ХХ и - получается – XXI веков и предстают в своей трансформации – как… «героизация преступления».
2020-12-19 18-40-38.jpg
ХАЙРЕ, ГОРИН!

Григорий Горин написал пьесу «Забыть Герострата!» в 1972 году (лично мы с ней ровесники). Действие происходит в малоазийском городе Эфесе в 356 году до нашей эры. Торговец Герострат сжег храм богини Артемиды, гордость Эфеса и одно из семи чудес света древнего мира. Преступника должны казнить, но умерщвлен он не по решению суда (не по закону), который так и не состоялся, а вот как – это самое интересное в рассуждениях драматурга и в волковской инсценировке Сергея Пускепалиса.

Григорий Горин переосмыслил не только двухсполовинойтысячелетнюю историю Герострата, но и вечные сюжеты мировой литературы.

В первую очередь, это тема маленького человека в русской литературе. Только вот «маленький человек» Герострат не похож на персонажей Пушкина, или Гоголя, или Чехова. Это «маленький человек» Достоевского, сродни Родиону Раскольникову, он сам выставляет себе «высоту» и достигает ее, а потом платит по счетам.2020-12-12 12-02-26.jpg
Раскольникова манили горние выси человеческого морального права («право имею») и моральные оправдания убийства, а Герострат озабочен своим именем и его бессмертием в вечной славе, а это уже другая порода – человеческое тщеславие, порок и грех (хотя это уже христианский комментарий – с моей стороны). А вот основа у них одна, и «заложил» ее немецкий гений Фридрих Ницше в XIX веке. Это ему принадлежит авторство формулы «Бог мертв», появившейся в книге с веселым названием «Веселая наука».

Раскольникова, как мы помним, Достоевский вернул к Богу, позволил постичь христианскую истину. А вот Герострат, напротив, в своих рассуждениях, вполне по-ницшеански, занимается богохульством в своих речах и наконец занимает и освободившееся место бога, мнит себя им, но, правда, не успевает провозгласить.

Есть и еще одна литературная (философская) линия в пьесе Горина. Связано это с «бунтующим маленьким человеком» и роднит Герострата с «бунтующим человеком» французского экзистенциалиста и лауреата Нобелевской премии Альбера Камю. Как вы понимаете, это проблематика (и осмысление истории) ХХ века.
Другой французский экзистенциалист и еще один лауреат Нобелевской премии (правда, взбунтовавшийся и отказавшийся от премии) Жан-Поль Сартр в 1939 году посвятил Герострату одноименное эссе. Первая фраза этого эссе: «На людей надо смотреть свысока».

Тема маленького человека в новелле Сартра получила пространственное измерение: высоко – низко, выше – ниже. Пространственные ориентиры переосмыслены и переакцентированы, они изменили значение – с пространственного на этическое: высокое и прекрасное – низкое и безобразное.

Французский писатель размышляет над фотографиями убийц – как меняются их лица «до» и «после» преступления. Преступление физиологично и физиогномично, оно выворачивает не только мораль человека, но лишает его человеческого облика: «После... после их лица ослепительно пылали. У них были оголенные шеи будущих обезглавленных. И всюду, всюду морщины — эти ужасные следы страха и ненависти, складки, ямы на коже, словно какое-то животное своими когтями избороздило их лица. И глаза, большие черные и бездонные, как у меня. И теперь они уже не были похожи друг на друга. На каждой по-своему запечатлелся след их общего преступления».

С темы страха начинается и знакомство с Геростратом в пьесе Горина. В своем монологе Герострат называет четыре (Карл!) испытанные им вида страха. Но от этого он не становится бесстрашным, наоборот – страшным: не ведающий страха человек по-настоящему стрАшен, потому что его уже ничто не может остановить. Об этом как о главном откровении нового спектакля говорили участники обсуждения нового спектакля 18 декабря на камерной сцене Волковского театра.2020-12-12 11-55-26.jpg
Андрей Алексеев отметил и физиогномическое изменение Герострата в исполнении Ильи Коврижных. В финальной сцене с архонтом-басилеем Эфеса Клеоном (артист Андрей Кузьмин) и человеком театра (артистка Александра Чилин-Гири) Герострат Коврижных появляется в гриме исчадия ада Джокера.
Вот такая вот одновременно сартровская физиогномическая трансформация, кинематографическая аллюзия, ну и привет из XXI века с поклоном веку ХХ.

ХАЙРЕ, КОВРИЖНЫХ!
Тема маленького человека русской литературы получила развитие в волковской инсценировке пьесы Горина «Забыть Герострата!». Горинские «маленькие человеки» слеплены большими мастерами волковской сцены и показаны в динамике.

Илья Коврижных создал своего Герострата многослойным и многоликим. «Нарисованные» актером лики особенно отчетливо видны в диалогах с другими персонажами. В одном диалоге показаны разные грани характера персонажа. Созданный в целом сценический образ голографичен и каждый раз поворачивается той гранью, на которую «падает свет» актерской интенции.

Канючащим и беспомощным мы видим Герострата в диалогах с Тюремщиком (артист Руслан Халюзов), архонтом Клеоном (артист Андрей Кузьмин), повелителем Эфеса Тиссаферном (артист Сергей Стёпин), горожанами Эфеса (артисты Константин Силаков, Иван Щукин, Андрей Симонькин).

Хитроумным – в диалогах с Тюремщиком, ростовщиком Крисиппом (народный артист России Валерий Кириллов), женой Тиссаферна Клементиной (артистка Татьяна Коровина) и самим Тиссаферном.
Общее впечатление: Герострат у Коврижных получился соблазнительным и устрашающим в своей… обнаженной наглости.2020-12-19 18-52-51.jpg
Образ безумного, одержимого богоборческой страстью и героическим тщеславием Герострата (представьте себе Коврижных с горящими угольями глазами и танцующими кудрями) в сцене с Клеоном и Человеком театра одновременно страшит и притягивает взгляд, оставляет неизгладимый след в памяти.

Монолог Герострата о рыжем и черном петухах – психологическая кульминация в драматургии сценического образа. В этом рассказе открывается причина поведения персонажа. Правда, суть проста, и наивна, и всем хорошо известна: «Не мы такие, жизнь такая». Геростратом-поджигателем сделали его мы – люди - своей ложью, коварством, бесчеловечностью. Он просто вернул нам сторицей, но сделал это так, как выгодно ему. Как становится понятно, за прошедшие тысячелетия мы, люди, нисколько не изменились. И бог знает, сколько каждый момент создается на Земле таких вот геростратов.

Именно в этом монологе Герострат достигает пика своего богоборчества. По воле драматурга, он вступает в спор с отцом европейской трагедии Эсхилом, вполне по-ницшеански сомневается в существовании богов и – упраздняет их. Намеревается занять их место.

Примечательна сцена, когда Герострат предлагает ростовщику Крисиппу купить свой свиток и начинает буквально разворачивать накрученную на себя ткань на глазах у зрителей. В развернутом виде холст соединяет кулисы по обе стороны сцены. А Коврижных простирает руки к публике, идет на авансцену - холст натягивается, и вся мизансцена в этот момент напоминает эпизод любимовского спектакля «Пугачев» на Таганке с Высоцким в роли Хлопуши. Хлопушу сдерживали железными цепями, а Герострата сдерживает пелена с начертанными словами – словно магическая печать. В следующее мгновение сделка между Геростратом и Крисиппом заключена, деньги получены, пелена спадает – и маховик спектакля запущен, перипетии начались.2020-12-19 19-13-50.jpg

ХАЙРЕ, КИРИЛЛОВ!
Актерский ансамбль в постановке «Забыть Герострата!» помогает увидеть торжество и многоликость «маленького человека» в сценических образах. Герострат не только «раскрывается» в диалогах с другими персонажами, в этих мизансценах он показывает, что все они – тоже геростраты, каждый по-своему. Он словно зачаровывает их своим «геростратизмом».

«Геростратизм», оказывается, заразен. А Герострат умеет его «включать», словно владеет секретом «green finger», когда растет все, к чему он ни прикоснется.

Сцены Герострата (артист Илья Коврижных) с Крисиппом (народный артист России Валерий Кириллов) подсказывают и еще одну мысль. Герострат и Крисипп – «двойники». Крисипп – это Герострат, каким он мог бы стать, «если бы да кабы».

Герострат не просто (пусть и неудачливый) «бизнесмен» и родственник Крисиппа в прошлом. Он так же, как Крисипп, «продажен» и беспринципен (в этическом смысле). Принципы у Герострата и Крисиппа иного рода, но они одинаковые и крутятся вокруг наживы. Только Крисипп наживается богатством. А Герострат - тщеславием. Крисипп в конце концов признает внутреннюю силу Герострата и даже сожалеет, что не распознал ее и не воспользовался ею раньше.2020-12-12 12-40-42.jpg
Кириллов вскрывает важное философское измерение в постановке. Оно глубинное, исконно-философское, античное. И касается древней категории блага, блага человека. Именно об этом учил Сократ, об этом были его диалоги с гражданами Афин. Об этом писал в своих диалогах Платон, ученик Сократа. Но именно это слово ни разу не произнесено на сцене (даже Клеоном, но об этом позже). Оно стало неназванной отправной точкой в понимании смысла постановки. Зато триумф получила другая философская категория – польза, но в ее «прикладном», меркантильном смысле – как выгода. Крисиппу выгоден Герострат, потому что он – источник наживы. Это заявлено и во внесценической истории с женой, за которую Герострат вернул Крисиппу приданое и сверх – неустойку в 18%.
Так случилось и с пергаментом мемуариста Герострата: он стал топливом для алчности Крисиппа.

Слово «закон» (оно станет камнем преткновения и источником внутреннего конфликта Клеона) для Крисиппа лишь кодовое слово и пароль, грамотный аргумент в диалоге с Клеоном. Именно Крисипп поймал Клеона в ловушку долга и преданности – «поймал на слове». Он – искуситель, много повидавший и вечный (если говорить о типаже). И в целом его роль в распространении геростратовской заразы ключевая: это он выпускает «геростратовскую чуму» в мир и обеспечил бессмертие Герострата.

Кириллов изобразил своего персонажа умным и изворотливым. Его изворотливость телесна. Он появляется каждый раз словно «из-под земли», по первому зову – из-под сцены. Иногда в разных местах, вот она – метафора изворотливости: никогда не знаешь, откуда он появится.

Одержимость и алчность Крисиппа усиливаются комическим талантом Кириллова и становится обаятельной. Актер заполняет собой все пространство сцены, он вездесущ. То он поглаживает свиток Герострата, то седлает его, то ездит по нему.

В присутствии горбуна Крисиппа на сцене (и не только), казалось, что на статной спине Коврижных вырастает… горб – знак его морального и физического уродства и родства с Крисиппом.2020-12-19 19-10-56.jpg

ХАЙРЕ, СЕРГЕЙ СТЁПИН!
Еще один «двойник» Герострата в новой постановке Волковского театра – Тиссаферн, повелитель Эфеса и сатрап персидского царя.

Метафорически постановщики «подсказали» публике сущность Тиссаферна в самом первом его появлении, когда он выехал на постаменте с «эскалибуром», двое больше его по размеру. Потом он сам признался Человеку театра в том, насколько непосильно ему бремя правителя. Ну а в сцене с Клементиной он изначально «у ее ног» и нежно поглаживает колено ее мраморной статуи. «Маленький человек» с грузом непосильных обязанностей.2020-12-12 13-06-28.jpg
Их с Геростратом двойничество становится явным во втором действии, когда повелитель Эфеса приходит в тюрьму к Герострату.

Изначальное неравноправие Тиссаферна и Герострата неустойчиво, в начале и конце разговора это не одно и то же.

Тиссаферн появляется как повелитель, в пурпурной мантии на плечах, в золотом венке на голове. Он доминирует над Геростратом, который от него прячется, подобострастно приседает.

С течением беседы, «в свете открывшихся фактов», ситуация меняется. Тиссаферн под спудом информации (и символическими ударами судьбы, загнанный в угол) оседает на пол, снимает свой золотой венок, а Герострат, наоборот, оказывается над ним, теперь он доминирует и управляет. Помогает ему в этом лестница-стена, с самого начала спектакля установленная на сцене.

По ней, по ее ступенькам поднимаются и спускаются персонажи, за ней они скрываются, перед ней никнут. Вот и передвижения персонажей симметричны и конверсивны: Герострат движется из-за стены на ее верх, а Тиссаферн наоборот – с вершины на пол и в небытие.

Еще один символ «падения» Тиссаферна – тюремная похлебка. Ее приготовил для Герострата Клеон, разжалованный из архонта в тюремщики. От вони этой похлебки воротило и самого Клеона, и Герострата, и самого Тиссаферна поначалу.

В кульминационный момент встречи Тиссаферн, привыкший заедать стресс, берет ведро с похлебкой, ест ее, повернувшись спиной к публике, а потом уходит, держа ее в руках. Похлебка становится символ тюремного заключения, неволия Тиссаферна, от нее он «освобождает» Герострата и принимает на себя.

Именно в беседе с Тиссаферном раскрываются властные аппетиты Герострата, и оказывается, что бессмертная слава не единственная цель бунтаря-поджигателя и он не прочь установить свою власть не только в вечности, но и в славном городе Эфесе.

Что-то чувствовалось булгаковское в облике Сергея Стёпина и созданном им сценическом образе. В его речах нет-нет да и мелькали пилатовские мотивы. Он иностранец, перс, в инородной среде – среди греков, управляет ими и живет в ожидании и страхе заговора. Он заложник своего положения и мечтает о покое, но в его представлении его покой – с удочкой на берегу моря, он рыбак. Его недовольстве выражается в жалобах на жару и чуждый ему город. Только вот ни Горин, ни Пускепалис не даровали долгожданного покоя Тиссаферну – только неволю и вонь.
2020-12-12 13-42-46.jpg

 ХАЙРЕ, КУЗЬМИН!
А вот антагонист Герострата – Клеон, архонт-басилей Эфеса.
Именно в его уста Горин и Пускепалис вложили фразу, вынесенную в заглавие пьесы и ее инсценировки: «Забыть Герострата!» Правда, смысл ее требует толкования.

Эту фразу Клеон произносит, нанося удар Герострату. В его устах она звучит как приговор, приводит его в исполнение и сама равносильна перформативу (и в этом напоминает русскую формулу «Слово и дело»). Этот призыв Клеона, растиражированный Гориным и Пускепалисом, как показывает жизнь, остается лишь фразой. Последующая сцена убеждает, что забыто как раз другое.2020-12-19 18-58-25.jpg
Финальная сцена отдана Клеону и Человеку театра (артистка Александра Чилин-Гири). В пьесе она просит Клеона вспомнить имена создателей храма.
«Не помню!» - отвечает Клеон.

В постановке вопрос касается имен тех, чьи изображения появляются на заднике сцены – Платон, Пифагор, Ломоносов, Федор Волков, Королев, Гагарин и многие другие.
«Не помню!» - восклицает Клеон.
И в этом отрицании он – «иван-не-помнящий- родства», человек без рода и племени, человек без истории и культурной памяти, а это уже «чума» ХХ века, когда стиралась память о целых народах, и делалось это целенаправленно и систематически.

Убийство Герострата – символическое. Оно энергийно, это значит, что его нельзя убить раз и навсегда. Его убивает каждый – в себе, и это становится символическим личностным подвигом. Помните, как Чехов выдавливал в себе раба – по капле. Так и Герострата нужно «убивать» в себе «по капле». А что этому предшествует, показывает нам Клеон.

Это его мучает контроверза «долг – совесть». Это он запрещает убивать Герострата в тюрьме тайно, потому что это противоречит закону Эфеса. Это он сам нарушает закон и убивает Герострата в тюрьме тайно. Тем самым, по-видимому, убивая себя. Мы видим его распростертым на той самой стене, которая в этом случае превращается в плаху, и оказывается на ней Клеон: он сам себя осудил.

Внутренний конфликт Клеона сродни тем, что типичны для драматургии Древней Греции. Это по-настоящему героическое преодоление силы обстоятельств ценой собственной целостности.
Кузьмин показывает нас, раздираемых муками совести и долга перед силой обстоятельств.2020-12-19 20-32-33.jpg

ХАЙРЕ, КОРОВИНА!
Маленький человек и двойник Герострата Клементина – жена Тиссаферна, повелительница Эфеса.
Она по-женски коварна и умна. Идет до последнего в своей уверенности, что на ТАКОЕ можно решиться только из любви.

Тоже мечтает о бессмертии, на этой ее слабости (грехе) ее и ловит Герострат.

Коровина выбрала знаковую модель молодой жены при «папике» Тиссаферне. В одной мизансцене Коровина показывает смену величественного гламура на житейскую простоту, а знаки гламурного достоинства (корону или котурны) просто крутит в руках, подчеркивая их бутафорскую природу (в прямом и переносном смысле).
Тиссаферн дал ей богатство и власть, а Герострат обещал гораздо больше – бессмертие.2020-12-19 19-25-57.jpg

ХАЙРЕ, ХАЛЮЗОВ!
Тюремщик в исполнении Руслана Халюзова тоже двойник Герострата, его нижний аватар, копия нижнего уровня. Продажный. Безвольный. Убитый предательски.

Тюремщик только единожды взобрался на вершину символической лестницы, в самом начале первого акта. Да и то – «под градусом», опьяненный патриотическим драйвом отбросов общества.

Именно Тюремщик обозначает суть внутреннего конфликта «маленького человека»: «Неприятно и стыдно».
В пьесе и инсценировке Герострата и Тюремщика убивают обоих. Но Герострат все-таки этот нижний уровень двойничества преодолел и не позволил себя убрать со сцены истории.2020-12-19 19-49-10.jpg

ХАЙРЕ, ЧИЛИН-ГИРИ!
Горинский Человек театра у Пускепалиса поменял профессию и пол. (Это стало предметом специального обсуждения с Александрой Никитиной.) Он стал гидом-экскурсоводом и женщиной. Этот образ создала актриса Александра Чилин-Гири. Ее желтая шапочка, как яркий зонтик гида, появлялась в разные моменты в разных мизансценах, она, словно индикатор, «отбивала» ритм спектакля.
Итак, почему женщина? Соображений тут несколько.

Во-первых, на ум приходит спутница Аполлона муза Клио, муза истории. Но от этого горше смысл всего происходящего. «История ничему не учит» - именно эта горькая истина объясняет все. Не то что мы об этом не знали, но как-то хочется забыть о неумолимости этого закона, а не получается.

Во-вторых, интересную идею услышал в ходе обсуждения, особенно примечательно, что идею высказал школьник. Человек театра – женщина, потому что она по-женски беспомощна в мире «мужских» (на самом деле - человеческих) страстей, их «мужских» игр. И это верно.

В-третьих, она – совесть и постоянно взывает, вещает, увещевает, но ее постоянно затыкают. Или пытаются использовать, как Тиссаферн (но опять же - на короткое время, а потом отодвигает).

В-четвертых, она не просто гид и водит праздных туристок по развалинам храма Артемиды, рассказывая им и публике много ценных и интересных сведений в «матюгальник» (отчего, кстати, много полезного тонет в техническом шуме). Нет, она проводник сродни дантовскому Вергилию и путешествует во времени, время от времени «включая» перед изумленными персонажами наше с вами настоящее, а для них - Будущее. И от этого становится грустно-грустно, потому что Вергилий водил, помните, по девяти кругам сами-знаете-чего. Тогда где же находимся мы?

В-пятых, она само Время. Текучее и цикличное. Превращающее преступление в фарс. И проливающее слезы над своей цикличностью и повторяемостью.

Как ни крути – слезы и безнадежность. Ну какой мужчина это снесет и не сломается! Да никакой. Поэтому на эту роль выбрали женщину, да еще какую. Правда, демонстрирующую близорукость на сцене. Оно и понятно: кто же захочет в здравом уме разглядывать детали происходящего. А может быть просто проплакала все глаза.2020-12-19 18-38-53.jpg

ХАЙРЕ. И ВСЕ ТУТ
Начать, пожалуй, следует с мифологии. Древние греки обожествляли силы природы. Временем повелевал некто Хронос, всемогущий и ужасный, отец олимпийских богов, ими же и закусивший. Это божество живо и по сей день. Оно живет в метафоре времени, «пожирающего» своих детей. Именно это божество - главный персонаж пьесы Горина и постановки Пускепалиса, не учтенный в программке. Именно его боится и против него бунтует Герострат, пытаясь обмануть его и выторговать себе бессмертие. Именно его представляет (негласно) Человек театра, путешествует по нему и приоткрывает его – да все попусту, как мы видели.

Голос в постановке Пускепалиса возвращает себе статус стихии, энергии, чем он по-настоящему и является. Его мы слышим и чувствуем в стенаниях жриц храма Ариадны, именно так выражающих свою одержимость и прозревающих время. Главного голоса обитаемого мира древних греков (ойкумены) мы так и не услышали – голос Пифии, жрицы Аполлона в Дельфах.

Перейдем к натурфилософии и вспомним о стихиях и самой главной в пьесе и постановке – об Огне. Это им игрался Герострат, это он поглотил храм Артемиды. Это его публика видела в игре света и тени, в игре цвета – и все благодаря кудеснику Дмитрию Зименко (Митрич).2020-12-19 18-42-49.jpg
Освещение сцены помогало публике представить блеск и богатство одного из семи чудес света, мощь пожара, запустение пожарища, разрушительное пламя внутреннего пожара, инфернальный огонь человеческих страстей. Говорят, есть у Огня и еще одна ипостась – он очищающий. Правда, этой ипостаси публике не показали.
Ну а теперь к основному вопросу философии. Что есть человек.

«Маленькие человеки» с их страстями, мелкими желаниями (с точки зрения вечности), преступными замыслами (с точки зрения этики), оказывается, все-таки исчислимы. Герострат применил принцип «разделяй и властвуй» и обработал их по одиночке.

А на заднике сцены в то время, как на авансцене шли сцены человеческих слабостей, показывали ряды человеческих голов в шлемах и подсказывали ход мыслей постановщика. Он отправил публику назад в ХХ век, когда экзистенциальная философия выбрала принципиально иное явление для осмысления – толпу, массу. И описала ее страшные черты: животную инстинктивность, гиперэмоциональность, деятельное выражение эмоций и снижение интеллекта.

Эти феномены нам показали не только в статике (кто увидел, тот поймет). Его показали в сценическом образе одного из персонажей. Персонаж сначала пытался убить Герострата, заразившись гневом толпы. Потом общественное настроение переменилось и он переметнулся, стал сторонником и последователем Герострата и тоже поджигателем, за что был предан суду и казнен. Андрей Симонькин настолько зрелищно изобразил гипертрофию массового сознания, что это напомнило кинематографического Халка (наверное, недалеко от истины, с точки зрения массового бессознательного).2020-12-19 20-25-19.jpg
Философия Платона узнается в противопоставлении категорий блага и выгоды. Первая подразумевается и остается неназванной. А вот вторая нашла-таки себе адептов и стала полноценной философии – прагматизма и здравого смысла.

В социальной философии закон противопоставлен словам («закон что дышло, куда повернешь – туда и вышло»). Из слов складывается молва (формат общения толпы). У молвы есть дети – слухи, а это уже манипулятивная технология. История в конце концов вернула себе исконный облик – литературное творчество: кто первый сказал, то и прав. Или даже по-другому: кого дольше помнят, тот и прав.

Майевтика Сократа, описанная Платоном, тоже чувствуется. Мастерство Герострата заключается в том, чтобы играть на слабостях людей, словом (другого оружия у него не было буквально до последней сцены) вызывать полезные ему чувства и намерения, управлять потребностями людей. «Вспомоществование» в рождении мысли Сократ и назвал майевтикой, или повивальным искусством. Хотя, конечно, здесь и оппоненты Сократа «наследили» – софисты со своей софистикой, которую интересует только сноровка, как сделать слабый аргумент сильным и убедительным. Так что Герострат – софист чистой воды, тонкий и скорее всего неинтуитивный, поскольку обучение софистике началось с пятого века до нашей эры.

Основа философской канвы постановки – этика, нравственные и этические принципы жизни человека и общественного устройства. Персонажи словами Герострата отказывают этике в логике, что само по себе логично. А смысл видят только в силе. Эта философская категория известна уже в Древней Греции в виде «дюнамис» или даже «потенциа» – это правда. Только вот в центр философии она попала в новое время, и плоды этого в ХХ веке хорошо помнятся. Правда, в конце ХХ века эту категорию уточнили и стали называть «мягкой» или «жесткой», но по-прежнему силой.

Есть и еще одна эманация силы – тело. Да, и оно – философская категория. Кроме того, ему давно покровительствует одна из муз – Терпсихора. Волковская сестра Терпсихоры хореограф Елена Соболева-Пугачева невидимым усилием превращала тела актрис Волковского театра то в величественных богинь и грациозных нимф, то в оставшихся без дома ларов и пенатов, то в кликушествующих жриц храма Артемиды во главе с Эритой (актриса Людмила Пошехонова), то в праздно шатающихся и изнемогающих от пройденных километров и полученных гигабайт информации ярких туристок.2020-12-19 19-34-43.jpg
Философское осмысление получили вопросы культуры и культурных смыслов. Память и забвение – вот антагонисты и главные игроки на этом поле. Действительно, существует ли человек, о котором забыли. Вот детям достаточно закрыть глаза – и мир для них не существует (хотя это скорее магия), иногда они этим пользуются намеренно (да и взрослые тоже). А забвение? Помнится, этот вопрос звучал рефреном у Максима Горького в «Климе Самгине»: «А был ли мальчик?»

В когнитивной психологии понятие, событие, эпизод – элементы механизма семантической памяти. С ее помощью мы храним информацию и конструируем знание. Так оно устроено - человеческое знание. Так работает долговременная память. Так мы сохраняем преемственность культуры.

Игры постановщиков с пространством экспрессивны и символичны. Пространство, однажды разорванное на кусочки пожаром, так и не восстановилось. Купол остался висеть над сценой, разорванный в клочья и освещаемый бликами разного цвета. Сама игра света и цвета вошла в силу только в конце ХХ века, благодаря новым технологиям. А если приподнять крышку эзотерического люка и вспомнить интересную аналогию: у кого из мифологических персонажей в имени используется «свет» и «носить»? И это не Прометей. Свет у Прометея в имидже, а в имени – мысль, он «думающий вперед».

От этих размышлений один шаг до христианской этики. Очень точно выразился по этому поводу на обсуждении Александр Орлов: «Наша ложь делает Геростратов». И в этом его мысль созвучна манифесту Александра Солженицына, мыслителя ХХ века, помните название его программной статьи: «Жить не по лжи». Ложь и ее модусы относятся к философской доминанте ХХ столетия, а сейчас получили новую жизнь в связи с цифровыми и новыми информационными технологиями на примере фейков и постправды.

И снова о голосе – чтобы поблагодарить музыкального руководителя театра Игоря Есиповича.

Финальный видеоряд забвения шел под бахиану Эйтора Вилла-Лобоса, под впечатлением которой Анна Ахматова написала в 1961 году стихотворение – посвящение Галине Вишневской «Слушая пение».

Женский голос, как ветер, несется
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету не коснется,
Все становится сразу иным.
Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит...

Публика слушала и чувствовала: ее мир не останется прежним, он стал «иным».
Вот только на самый главный вопрос философии ответа не прозвучало, ни намека: в чем смысл жизни. Ну так ведь, наверное, на том и держится философия, наверное, поэтому ее (и наши) поиски продолжаются.2020-12-19 21-27-21.jpg

Возврат к списку