БТР-2021. День 6. Аз

Татьяна БЕЛОВА (ЯГТИ)

Играющим королей – низкий поклон!

Уфимский государственный институт искусств им. Загира Исмагилова
«Аз». По трагедиям У. Шекспира
Художественный руководитель курса – народная артистка России Тансулпан Бабичева
Режиссер — Дарья Жигулева

Шестой день фестиваля «Будущее театральной России» начинается на камерной сцене Волковского театра спектаклем Уфимского государственного института искусств имени Загира Исмагилова «Аз» по трагедиям Уильяма Шекспира. В этом году в афише фестиваля три спектакля по шекспировским произведениям, что говорит о непреходящем интересе театральной школы, режиссеров-педагогов к классику. Дарья Жигунова предлагает зрителю многосложный коллаж, построенный на основе трагедий «Жизнь Тимона Афинского», «Трагическая история о Гамлете, принце датском», «Король Лир» и «Король Ричард III».

Взаимоотношения со спектаклем начинают складываться еще до его просмотра, даже задолго до того, как придешь в театр и займешь своё место в зрительном зале. Прочитав название на афише, уже вовлекаешься в интригу, не замечая, что шекспировские герои поселились в твоей голове и на разные голоса шепчут на ухо строки из своих бессмертных монологов.

Дарья Жигунова выбрала для своего спектакля не только известные широкой публике пьесы. Истории Гамлета или короля Лира может пересказать любой, окончивший среднюю школу. А вот Ричард III — уже для многих загадочный персонаж, не говоря уже о Тимоне Афинском, пьесу о котором можно найти не в каждом «полном» собрании сочинений Шекспира.

Внимательное, даже скрупулезное прочтение и бережное, уважительное отношение к автору и авторскому тексту — первое, что отмечаешь в этой работе. Видно, какой длинный путь был пройден от выбора материала до того, как он «встал на ноги» на сцене. Видно, как тщательно, не всегда просто решался вопрос «монтажа» отдельных фрагментов абсолютно разных произведений в единое целое. Ранее персонажи этих четырех пьес встречались разве что на страницах одного книжного тома, а теперь их монологи вытекают один из другого. Подобные эксперименты — дело рискованное, тут всегда либо пан, либо пропал. Об удаче подобного режиссерского хода можно говорить, если произведения приобретают новые смыслы. Уфимцам как минимум удаётся создать внетекстовые параллели и ассоциации.

Илья Ященко исполняет в спектакле две роли. Сначала мы видим, как ему, Гамлету, Розенкранц и Гильденстерн (Эвелина Завричко и Алина Султанова) вручают флейту. «Что ж вы думаете, со мной это легче, чем с флейтой? Объявите меня каким угодно инструментом, но играть на мне нельзя», — возмущается принц, но все же принимает флейту и даже пытается на ней играть. Не логично? Нет, просто перед нашими глазами только что свершилась трансформация, и наследник датского престола превратился в шута короля Лира (Олег Кириллов). Неочевидная, на первый взгляд, подмена персонажа неожиданно раскрывается в метафорическом ключе и удивляет своей очевидностью. Гамлет и шут безумны с точки зрения своего окружения, а Шекспир часто доверял свой голос именно безумцам.

Возможность сказать своё слово есть у каждого персонажа спектакля. Длинные монологи здесь часто разделяются между всеми участниками сцены. Рассуждения о природе человека в сцене встречи Гамлета с Розенкранцем и Гильденстерном превращается в спор о том, что молодых людей радует в жизни. Монолог Тимона во время пира — общий приговор уфимцев тем, кто забывает о благодарности и чувстве долга. Ведь слово Шекспира уже давно не принадлежит только своему времени или только одному персонажу.

Вопрос времени действия и эпохи в спектакле не затрагивается. Страсти и эмоции, как и слово, существуют вне конкретных хронологии и пространства. По этой причине сценография спектакля предельно проста — монохром черной коробки сцены, привычное для камерных постановок отсутствие занавеса. Из декораций — две веревочные петли, свисающие с потолка. Сначала персонажи путаются в них, как в сплетенных ими же интригах. Немного режиссерской фантазии, и они превратятся в качели, и на них Ричард III (Мельсик Петросян) будет раскачивать королеву Елизавету (Элина Гарданова), которая колеблется, стоит ли ей уговаривать свою дочь выйти замуж за Глостера. Подставить под веревки два чурбана, и их вертикали уже визуально дорисовывают трон, на котором будет сидеть и король Лир, и его дочери Регана (Алина Султанова) и Гонерилья (Эвелина Завричко). Потом Лир положит на чурбаны голову, и от аллюзии с эшафотом уже не уйти.

Предметы реквизита тоже кочуют вслед за сюжетом. Это, с одной стороны, работает на создание целостности спектакля, с другой — порождает сложности для актёров. Так, из сцены в сцену в руках у персонажей появляются длинные полоски серой бумаги. Леди Анна (Арина Обухова) бросает их в лицо Ричарду, и он оскорбленно восклицает: «Зачем плюешь?» «Хотела б я смертельным плюнуть ядом!» — отвечает гордая Анна. А потом поднимет на него «меч» — такую же бумагу. В ходе спектакля эти бумажные полоски будут еще и разделёнными частями королевства Лира, и даже телами малолетних принцев, убитых по приказу Глостера.

Такая широкая трактовка семиотики предмета делает сложным взаимодействие с ним. Как с ним обращаться? Какие чувства он вызывает? Отвращение, если это плевок, страх, если это сталь клинка, или ужас и жалость, если это труп ребенка? И актеры, и зрителей оказываются сбитыми с толку.

Отсутствие времени на выстраивание взаимоотношений или невозможность показать своего персонажа в полноценном развитии — предсказуемые сложности для спектакля с подобной структурой. С другой стороны, это возможность и для создателей постановки, и для участников развивать спектакль, расширять его содержание.

Славянский алфавит начинается с «аз, буки, веди», то есть «я познал буквы». Вчитываясь в классику, дойдем и до конца, до «цы, черве, шта Ъра юсь яти» — «дерзайте, вникайте, чтобы сущего свет постичь!»