БТР-2022. День 6. Дорогая Елена Сергеевна

Хоррор в стиле нулевых

Театральный колледж Крымского университета культуры, искусств и туризма, г. Симферополь

Людмила Разумовская. «Дорогая Елена Сергеевна»

Художественные руководители курса – Александр Денисенко, Ольга Котляренко

Режиссер – Ольга Котляренко

Пьеса «Дорогая Елена Сергеевна» была написана Л. Разумовской еще в 1980 году и в 1982-м поставлена в нескольких театрах, однако очень быстро по рекомендации секретариата ЦК КПСС её запретили к постановке, а уже поставленные спектакли убрали из репертуара. Сильно и болезненно материал о конфликте поколений зазвучал в конце 80-х, остросоциально звучит и сейчас. В этой пьесе возникают и проблема нового иного поколения, и рассуждения об исторической драме страны.

Крымский колледж проводит четкое разделение между учительницей и школьниками. Им никогда друг друга не услышать и не понять просто потому, что они живут в разных эпохах. Елена Сергеевна, «Чулок», как ее прозвали школьники, рыхлая и бесхарактерная — дама-шестидесятница. Ее лиричный идеализм (а спасается от истерики Елена Сергеевна бормотанием, как молитвы, Цветаевой и слушает вальс из «Моего нежного и ласкового зверя») смешон и жалок, потому как нежизнеспособен. Скромная непримечательная женщина, по-максималистски верящая моралистка.

В спектакле крымчан Елена Сергеевна почти не отличается по возрасту от своих учеников, но в этом ее особое очарование. Это женщина-девочка, она смотрит на мир детскими глазами, ее светлые представления о том, каким должен быть человек, чудом не разбились о жестокую и потому взрослую реальность школьников.

Примеряя ярлык на человека другой формации, не веря во внутреннюю силу принципов (потому как принципов не имеют), школьники не подозревают, что могут столкнуться с чем-то более непреложным, чем закон «цель оправдывает средства».

Конечно, Елена Сергеевна не чулок. Она – женщина-хрусталь. Одновременно тонкая, хрупкая и беспрекословно-твердая в своих принципах. Идеализм и внутренний стержень позволяют Елене Сергеевне совершить ход, который поколению нового мира никак не победить — выбор смерти. Сцена перед самоубийством учительницы, когда та выдает тираду о Наполеончиках («Я плюю в ваши копеечные души») и прячет ключ в вазу, становится подтверждением того, что победа остается за Еленой Сергеевной. Учительница не сдается и не отдает ключи, и ее самоубийство оказывается не капитуляцией. Она твердо стоит на, казалось бы, простых и очевидных, но почему-то устаревших принципах: «Подлость — это только подлость, а грязь — это только грязь, и убийство — это только убийство».

Елена Сергеевна – человек не только другой эпохи, но и иной душевной закалки. Здесь закон жизни оказывается бессилен против закона духа, хоть и исторически цинизм современности все более убивает оставшуюся интеллигенцию.

Однако тяжелой, давящей психологической драмы на сцене не возникает, она остается скрытой непосредственно в тексте пьесы, не проигрывается. Вообще, перенесение школьников в современность (появляется школьница, снимающая всё на телефон и вечно придумывающая хештеги) в антураже советской хрущевки кажется не очень точным, потому что большинство персонажей не похожи на типы современности, это, скорее, школьники нулевых-десятых годов.

Наиболее точно и последовательно можно проследить внутренние изменения в Вите. Этот быдло-герой, развязно прыгающий по сцене в олимпийке и пошло и глупо кричащий о победе, постепенно начинает сомневаться, в нем просыпается движение души, сыгранное искренне, с болью. В финале Витя в слезах твердит уже умершей учительнице: «Прости, прости…», отчего видится, что пьяное признание Вити в любви Елене Сергеевне не было просто издевательской шуткой.

В Елене Сергеевне мало заметна перемена и пробуждение характера, а Володя в некоторых сценах не выглядит как главный антипод учительницы, в нем не хватает самозабвенной веры в то, что он Раскольников; так же, как и Ляля, так как ее реплики в споре с Еленой Сергеевной поделены между несколькими дополнительными персонажами. Потому противостояния не возникает, а сцена самоубийства теряется на фоне изнасилования Ляли.

Если сцена насилия явлена резко, мучительно (бьющееся на столе в конвульсиях тело Ляли в вспышках красного света), то самоубийство Елены Сергеевны представлено условно поэтично (невыносимая в своей изматывающей жестокости, практически чернушная драма Разумовской сглаживается): по сцене медленно плывет луч света, в которому с покаянием подходят школьники. Елена Сергеевна и есть этот свет. Получается, что свет всегда побеждает? Однако, какими средствами…

Арина ХЕК,
РГИСИ