25 октября 2023

«Бегущая с волками». Архетип как образ – модель - сценарий – судьба - человек – состояние - сила…

«Теория психоанализа также глубоко поколебала привычные представления о «нормальном» человеческом поведении, мотивации и научении» (Вирджиния Сатир)

Архетип не образ, точнее, он не только образ, он - сценарий и модель поведения. Архетип не статичен, он динамичен. Он как движущаяся картинка, «moving pictures» (так изначально называли кинематограф). Именно об этом спектакль Александра Созонова «Бегущая с волками» по пьесе Марии Огневой в Театре имени Федора Волкова. Именно так режиссер показывает архетип – кинематографически. Премьера спектакля состоялась 14 октября 2023 года.

Этот спектакль - сам по себе - визуализация и инсценирование динамической модели архетипа. Движение скрыто в названии книги Клариссы Пинколы Эстес и нового спектакля в Волковском театре: она же бежит - волчица-то. Вот и режиссер построил весь свой спектакль на движении, и оно - движение - в спектакле стало сценическим приемом и… философией.

Движением пропитана самая первая сцена: на прозрачном экране во всю ширь портала сцены возникает захватывающий огромный черно-белый силуэт леса. Деревья движутся в одну сторону, а в другую сторону - против движения деревьев - «бежит» главная героиня в исполнении Татьяны Коровиной (имя персонажа тоже Татьяна). Молодая женщина выглядит маленькой и хрупкой в масштабе огромного леса. Вот и человек лишь былинка меж гигантов архетипов…

Вот какая удивительная вещь в этом спектакле: у режиссера получилось визуализировать пласты бессознательного и инсценировать их напластования. Это, действительно, режиссерская удача. В спектакле Александра Созонова театр в полной мере воплотил свой синтетический характер - блестящая игра актеров, музыка Михаила Мищенко и Розы Загидуллиной (автора песни «Остаться собой»), хореография Марины Яшиной, песни Евгения Кубынина, мобильные декорации и многоплановая сценография Алексея Лобанова, спецэффекты света и цвета Дмитрия Зименко (Митрич), «говорящие» костюмы Алины Алимовой и Алексея Лобанова, видеотехнологии Дмитрия Мартынова, эпичный саунд Марии Дербиной, мифологический нарратив и бытовой сюжет… Всё девять муз поделились своими дарами - «танцующие в круге» вновь устроили феерию в Волковском театре. Именно так - «танцующие в круге» - назвал когда-то свой проект архитектор Николай Александрович Спирин, автор здания Российского академического театра драмы имени Федора Волкова в Ярославле

НАПЛАСТОВАНИЕ БЫТОВОГО И МИФОЛОГИЧЕСКОГО
«Бытовой» конфликт - связующая нить архетипических сюжетов, попытка объяснить поведение людей в «реальном» мире. Невозможно не заметить, что представленное объяснение несколько однобокое, но так уж заложено в «прототипе» спектакля, к постановщикам вопросов нет. Но каждый архетипический сюжет словно кармический узелок на нити судьбы человека.
Напластование - точное слово. Они - напластования - в спектакле везде. В каждом пласте - мифологическом и бытовом - рядом с женщиной «движется» ее мужчина.

Главная героиня в исполнении Татьяны Коровиной - мать, жена, дочь, врач-стоматолог. Вокруг ее психологического дисбаланса вращается «бытовой» сюжет спектакля: она «пожертвовала» карьерой ради семьи, весь спектакль - ее возвращение «к себе». И прочь - от семьи…
Муж главной героини Кирилл в исполнении Алексея Кузьмина - муж и отец, известный телеведущий, кумир женщин. Его линия переплетается с Татьяниной. Публике не показывают борьбу его архетипов, зато в кульминации визуализируется многоголосие его бессознательного, полифония его субличностей. Его линия делает нарратив спектакля объемным, публика чувствует, как непросто спутнику «бегущей с волками». Наверное, его архетипы - тема отдельного спектакля.

В сказочном нарративе «Тюленья шкура» Татьяна и Кирилл становятся персонажами отдельного архетипа. Она - женщина-тюлень, гордый морской зверь, жертвующий своей свободой ради любви к человеку. Он – воплощение архетипа охотника, мужчины, завоевывающего сердце женщины-тюленя. Мужчина покорил женщину-тюленя, заключил с ней договор (на семь лет), но ему пришлось отпустить её на свободу - в её стихию. Помните андерсеновскую русалочку? Только наоборот.
Персонаж Евгении Родиной персонифицирует мифологический пласт в спектакле. Ее костюм - визуализация архетипа волчицы: шкура волка на плечах, кожаная одежда, шумовой музыкальный инструмент (то ли маракас, то ли шейкер) на запастье. Особый гипнотический «инструмент» Родиной - ее голос, глубокий, с легкой хрипотцой, завораживающий. В хореографии Родиной чувствуется что-то шаманское, древнее. Она и шаманка и оракул, древняя пифия. Ее появление связывает мифологические сцены в единый нарратив.

Еще один постоянный персонаж в спектакле Александра Созонова - у актрисы Ирины Наумкиной, ее «Психологиня» - блогер. Она взяла на себя роль комментатора, объясняет публике содержание бессознательных сценариев женского поведения. Она напрямую общается с публикой. Ее изображения множатся, и сценические образы переплетаются с экранными. Она становится персонажем отдельного архетипа – «женщина-скелет». Ее психологические штудии порождены психологической травмой, виновником этого, как оказалось, стал ее отец… Попытки завоевать любовь отца «иссушили» женщину и повлияли на ее отношения с мужчинами. И только один смог окружить женщину-скелет любовью, вызвать ее доверие, помог ее скелету сформироваться в полноценное тело – скелет стал плотью… Жизнь стала полноценной.
Персонаж Андрея Симонькина тот самый мужчина-спаситель, его любовь «оживила» женщину-скелет. Его любовь «измерила» и самого персонажа: он преодолел свой сценарий круча по «съему». Пикап-тренер превозмог свой стереотип смотреть на женщин как объект вожделения - и стал… мужчиной. В этом персонаже чувствуется напластование разных сценариев: мужчина-самец, мужчина-альфа, мужчина-отец, мужчина-возлюбленный. В финальной мизансцене этого сюжета Андрей Симонькин снимает накладные ресницы с глаз своей партнерши… Словно убирает пелену с ее глаз. И глаза публики тоже открылись.

Еще один сценический партнер Ирины Наумкиной - Кирилл Искратов, ее соперник и конкурент, такой же харизматичный и самовлюбленный, такой же замкнутый в своих комплексах. Он ее антагонист и «зеркало». Он «эксперт по дописьменной литературе», проще говоря – фольклору. В мизансцене с его участием публика переживает один из самых сильных психологических моментов. Героиня Наумкиной, доведенная до белого каления неудобным собеседником, снимает свои «розовые» очки и вместе с ними - свою «клетку» успешной женщины. В этот момент глаза актрисы на крупном плане - как бездонное море, в них вся тоска и боль потерявшейся женщины. Маленькая фигура в сером костюме - в замкнутом пространстве студии. Бездонные глаза, полные страдания, на экране крупным планом. Контрапунктом этим глазам ее лицо (тоже крупным планом) в «постельной» сцене в финале. Контрапункт боли и блаженства. Заточения и свободы. Одиночества и любви. Смерти и жизни.

В мифологическом сюжете «Волосок лунного медведя» актриса Анна Ткачева проживает на сцене жертвенный архетип, когда женщина через жертву превращает своего мужчину из зверя в человека. Главное условие успеха жертвенности – быть благодарным. Аригато… Этот архетип публике очень хорошо знаком – по сюжету «Красавицы и чудовища» или аксаковского «Аленький цветочек». «Лунный медведь» в исполнении Руслана Халюзова и Виталия Даушева – он заколдован, его любящая личность спрятана под спудом стресса, и только бескорыстная любовь способна снять это бремя с плеч любимого человека. Актеры в финале этого сюжета появляются на сцене молча и молча обнимают свою женщину, но в этом молчании чувствуется невыносимая легкость бытия и изнеможение свободы… от бремени чар.
Актриса Мария Маврина и актер Илья Варанкин в архетипе Синей Бороды играют этаких прожигателей жизни, «золотую» молодежь. И все-то у них есть, кроме… счастья. На них спортивные костюмы с золотым принтом – «от Версаче». На голове – буйная шевелюра, у Синей Бороды она, естественно, синяя… Именно в этом сюжете Илья Варанкин придал объемность женскому архетипу: у каждого «женского» архетипа есть «мужское» толкование. Когда его персонажа уводили со сцены, он высказался за всех «мужиков» - прямо в публику: «Помните! У каждой женской истории есть мужской взгляд…» В одной из реплик своего персонажа Илья Варанкин двумя словами описывает трагедию Синей Бороды – через парадокс и антонимичный ряд: «предан» в значении «отдает всего себя» и «предан» в значении «обманут»... Что тут скажешь? Смысл архетипа, как в поговорке, что дышло - куда повернешь, туда и вышло. Смысл может быть противоположным - как повернуть.
Актер Семен Сальников в другом архетипическом сюжете – «Волосок лунного медведя» - исполнил роли менеджера среднего звена и волшебного спутника, в своей второй роли он говорил неестественно высоким голосом – как балаганная кукла. И двигался как марионетка, угловато. Наверное, так и происходит… Небрежение к «мужской» составляющей архетипа ведет к потере мужественности… Замкнутый круг получается, чесслово.

В «Красных башмачках» (не путайте с красными башмачками Элли из «Волшебника изумрудного города»!) инсценирована еще одна версия женской судьбы. Женщина, ищущая чувственных наслаждений, «звезда ТВ» и «эскорт» в исполнении Маргариты Провоторовой. Очень популярный литературный сюжет – приходится признать: он и в бунинском «Легком дыхании», и в чеховской «Душечке». Вспоминается еще одна «бегущая» - «по волнам» у Александра Грина. В сюжете о красных башмачках мужчина - искуситель и абьюзер, «Сутенер» в исполнении актера Кирилла Деришева. Маргарита Провоторова и Кирилл Деришев виртуозно исполнили эти роли, их ансамбль оказался пластическим. Его тело органично изливало темперамент искусителя, темно-алая аура окутывала его небрежный костюм, его жесты и позы. Она порхала по сцене… «Я, словно бабочка к огню, стремилась так неодолимо в любовь, в волшебную страну, где назовут меня любимой...» Еще одна, очень сложная интермедиальная аллюзия – и на поэта Марину Цветаеву, и на композитора Андрея Петрова, и на режиссера Эльдара Рязанова, и на драматурга Александра Островского… Хореографический дуэт Деришева и Провоторовой одновременно чувственный и.. трагичный.
Дочь Татьяны и Кирилла Соня в исполнении Полины Карповой и ее одноклассник Артем в исполнении Мирона Искратова и Андрея Тутаева… Соня - девочка-психолог, она рано повзрослела в обществе мамы, «бегущей с волками». Она легко оперирует психологическими терминами: треугольник Стивена Карпмана («жертва-абьюзер-спаситель»), психологические сценарии Эрика Бёрна. Она сама словно вне влияния архетипов, словно они не имеют над ней власти. Наверное, она самый мудрый персонаж в этой постановке... Наверное, поэтому она по сути «руководит» финальной сценой в спектакле и нейтрализует психологический конфликт матери и отца, это она «отпускает» мать. И берет на себя полную ответственность. Конфликт поколений наоборот: дети мудрее родителей. А что Артем? Его роль, очевидно, жертвы, притесняемой ровесниками, забитой архетипами… Его голос звучит как мольба о помощи. Не расскажешь – только петь…

НАПЛАСТОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО И УНИВЕРСАЛЬНОГО
Сами сюжеты взяты из книги Эстес, драматург Мария Огнева добавила их в современную фабулу. В ее оправе легко узнать с детства знакомые сказки «Красные башмачки» и «Девочка со спичками» Ганса Христиана Андерсена, «Синяя борода» Шарля Перро. Но еще больше сюжетов вспоминается – в аллюзиях, в интертексте, из ранее просмотренного и прочитанного.

Интертекст в спектакле богатейший. Кокошники и кички тоже аллюзии, они добавляют национального шарма и вскрывают еще одно напластование - в костюмах.

ОДЕРЖИМЫЕ РОЛЯМИ
«Мой голос - твой» - так поется в одной из песен в спектакле. В сценических образах чувствуется напластование ролей, каждый актер несет бремя нескольких персонажей, переключает их «на ходу»: одна реплика в рамках одного диалога от одного персонажа, следующая от другого. Например, актер Николай Лавров и главный хирург в больнице, где работает врач-стоматолог Татьяна, и вождь-тюлень в племени, в котором живет «женщина-тюлень» в одном из архетипов (тоже в исполнении Татьяны Коровиной).

У актрис Евгении Долговой, Натальи Кондратьевой, Любови Ветошкиной несколько ролей, все они ведьмы в «Красных башмачках», Наталья Кондратьева еще и «классный руководитель» Сони, а Любовь Ветошкина – «Бабушка» Артема. В их ансамбле чувствуются узнаваемые прототипы - кумушки и бабушки у подъезда, сказочные мамушки и нянюшки, но все они суть мойры, плетущие нити судьбы…

Все женские персонажи объединяются в хореографических номерах – в «Синей Бороде» и «Тюленьей шкуре». Мужчины «объединяются» для пикап-тренинга и встречаются с женщинами в сцене «викинг-вечеринки». Свисающие с колосников веревки символизируют и пилоны-шесты для танцев в ночных клубах, и путы для пикапа, и символические сети архетипов. Все мы в них повязаны.

НАПЛАСТОВАНИЕ ВИДЕОТРАНСЛЯЦИЙ И СЦЕНИЧЕСКОГО (СОБСТВЕННО ТЕАТРАЛЬНОГО) ДЕЙСТВИЯ
Портал сцены иногда закрывается прозрачным экраном, на котором транслируется изображение актеров, которые находятся в настоящем доме из несущих конструкций и стекла и… позируют перед камерой. Представляете проекцию, ту, что видит публика: видеотрансляция на большом экране, другая - на панели и маленькие фигурки актеров, вокруг которых суетится видеооператор Михаил Королев. Это не просто спектакль в спектакле, это сродни мистическому, словно публика присутствует при рождении… архетипа. Он «рождается» из многократно повторенных наших действий… Это сколько же планов получается!

Режиссеру удалось не только создать сложнейшую партитуру спектакля, но и реализовать ее в постановке. В «диалог» вступали актер на сцене и актер в видеосюжете (Алексей Кузьмин в роли Кирилла), их реплики вступали в прямой контакт, актер на сцене и в видеосюжете взаимодействовали. В новом спектакле решена сложнейшая задача синхронизации сценического действия, видеотрансляции и видеозаписи.

АРХЕТИП КАК СОСТОЯНИЕ
Главные «подопытные» кролики в книге Клариссы Пинколы Эстес - женщины. Мужской «взгляд» на женские архетипы, очевидно, в загоне. Наверное, это почувствовала и Мария Огнева, почувствовала и скорректировала «бытовой» сюжет. Персонаж Алексея Кузьмина вызывает когнитивный диссонанс: Кирилл почти… положительный. Его жене не в чем его обвинить, упрекнуть, кроме типовых упреков: «вечно на работе», «забыл о семье»… И даже, казалось бы, «полная» вероятность измены мужа в лице его соведущей Ольги в исполнении Натальи Мацюк ничего на самом деле не доказывает. Публика в недоумении наблюдает за тем, что главный конфликт героини в ее самореализации: вышла замуж по любви, родила, бросила карьеру - не реализовалась. Неужели этого достаточно? Неужели это оправдывает истерию, ревность, депрессию? Неужели социальная потребность сильнее материнской.

Попробуем «включить» человека в архетипическую модель. Если женщина «бежит с волками», она от кого убегает? А к кому? Женщина «убегает» К самореализации ОТ всех - дочери, мужа, матери. Татьяна оказывается изгоем, она сама себя «изгнала» - из Москвы в Архангельск. Она выбрала свободу и любовь на расстоянии - к дочери, мужу, матери.
Соня, дочь Татьяны, в своем архетипе - «девочка со спичками» из сказки Андерсена. С каждым ее достижением она «сжигает» себя, как спички, и свою детскость, только вот взрослые этого не замечают, они заняты своими «архетипами». Грустно от того, что, пока взрослые взрослеют, дети теряют свое детство, они одиноки. Получается, что одинокий, заполненный пустотой человек (Татьяна) порождает себе подобных – пустых и одиноких…

Пример Сони показывает еще одно измерение архетипа: он – состояние. Сиротство Сони – это состояние. Каждый из инсценированных в спектакле архетипов всего лишь состояние. Страх. Любовь. Удовольствие. Одиночество. Сиротство… Архетип - движущая сила поведения человека.

Мудрым оказывается отец Сони, он предложил просто пойти и съесть мороженое - самое приятное «детское» занятие. И все его поддержали - и Соня, и ее бабушка в исполнении Людмилы Пошехоновой. В жизни всегда есть место… удовольствию, даже после самых жестоких психологических «битв».

Итак, главная героиня исчезает. А три человека идут своей дорогой - за мороженым. Из объединяет удовольствие, точнее, их способность отдаваться удовольствиям.

Когда эти трое уходили СО сцены, публика хлынула ОТ сцены. Они уходили вместе. Это выглядело главной антитезой: три персонажа на сцене и волковская публика ушли НАСЛАЖДАТЬСЯ жизнью - пока архетипы схлынули.
Vita nostra brevis est…

Проект постановки спектакля реализован Благотворительным фондом поддержки и развития театра им. Ф. Волкова с использованием гранта, предоставленного ООГО «Российский фонд культуры» в рамках федерального проекта «Творческие люди» национального проекта «Культура».