15 февраля 2024
Светлана Гиршон «Айвазовский. Три стихии». Байопик. Режиссёр Александр Созонов.
МУЛЬТИМЕДИЙНЫЙ БАЙОПИК
Новая постановка – продукт коллаборации многих институций – театра, музеев, фондов. Проект «Айвазовский. Три стихии» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив Фондом поддержки и развития театра им. Ф. Волкова при участии Ярославского художественного музея.
Спектакль получился на удивление гармоничный. В нем постановщики добились удивительного СИМБИОЗА поэзии, живописи и музыки – тех самых «трех стихий», эти «стихии» персонализованы: Александр Пушкин, Иван Айвазовский, Владимир Мартынов. Имена Пушкина и Мартынова включены в список постановочной группы.
В новой постановке «встретились» разные изобразительно-выразительные приемы - традиционные сценические и современные технологические (мультимедийные) средства.
В таком синтезе чувствуется огромный труд - актеров и постановочной группы, сценариста и режиссера-постановщика (который «включился» и в работу над сценарием).
Пушкинские строки в музыкальных «одеждах» Владимира Мартынова и на устах актеров отбивали ритм спектакля. Пушкин сполна описал «взлеты» и «падения» творческого гения – своего и всех-всех-всех. Для своего времени и на века. На это и ориентировались постановщики:
⁃ врожденная и «несмотря-ни-на-что» вера художника в свое творческое бессмертие и духовную автономность;
⁃ судьбоносные житейские и психологические рубежи на творческом пути;
⁃ духовный кризис и творческие поиски.
Сценарист и режиссер-постановщик выбрали знакомый театральной (и не только!) публике формат суда, спектакль «сплетён» из аргументов двух «сторон» - «обвинения» и «защиты».
Два персонажа отвечают за ход «судебного» процесса: ангел-хранитель (артист Юрий Круглов) и «адвокат дьявола» (заслуженный артист России Евгений Мундум).
Для ангела-хранителя его подопечный - гений, а для обвинителя - «прыщ на теле»… В этой антитезе кроется смысл постановки и вечная творческая дилемма: «гений и злодейство», творческая свобода и… грех. Публике отведена роль «присяжных», свое «решение» публика демонстрирует в финале спектакля с использованием современных технологий – фонариков на смартфонах.
Режиссер Александр Созонов и драматург Светлана Гиршон «оживили» невидимый мир, скрытые от чужого глаза мотивы художественного творчества и «небесную канцелярию». Айвазовского «взвешивали» на высшем суде, его жизнь и творчество разложили «на грехи» - чтобы собрать новое впечатление.
Можно ли осудить творца?
Можно ли его оправдать?
Кому это под силу?
Режиссер доверился публике и… свету. Когда зрительный зал изрешетили лучи фонариков, «ангели» считали по зонам: левая сторона, правая сторона, партер, бельэтаж, балкон… «Присяжные» оправдали жизнь художника.
Жанр получился МУЛЬТИФОРМАТНЫЙ с исходом в несколько ПРОТОТИПОВ: жизнеописание (байопик), дань уважения и признания (оммаж), оправдание (апология). Со «всполохами» исповеди «обвиняемого» - Ивана (Ованеса) Константиновича Айвазовского. (Гайвазяна)
МУЛЬТИМЕДИАЛЬНАЯ ТЕКУЧЕСТЬ
Режиссер-постановщик, обращаясь к публике на генеральном прогоне 9 февраля, немного переиначил жанр спектакля - в «музыкальный» байопик. Оговорка «по Фрейду». Музыка Владимира Мартынова, «третьей стихии», конгениальна первым двум - живописи Айвазовского и поэзии Пушкина.
Мелодии Мартынова положены на слова Пушкина и звучат на фоне репродукций картин Айвазовского (музыкальный супервайзер Георгий Утлинский). В такой МУЛЬТИМЕДИАЛЬНОСТИ чувствуется симбиоз, со-жизнь и со-творчество гениев - в прошлом и современности на театральной сцене.
Репродукции картин Айвазовского специально для постановки в Ярославле собирали по музеям России. В спектакле репродукции «ожили», задвигались, «анимировались» на заднике сцены. Их «оживление» напоминает творческую манеру Александра Петрова. На самом деле это дело рук видеохудожника Дмитрия Мартынова.
Репродукции картин «отбивают ход» жизни и творчества художника – с одной стороны. А с другой – визуализируют текучесть его психологических состояний в разные периоды жизни. Жизнь художника показана как линия жизни и кинопленка…
Сначала картины на заднике сцены «оживают» осторожно и почти незаметно, по планам и деталям, а ближе к финалу, в картинах севастопольских баталий «теряют» цвет, становятся черно-белыми и размытыми, превращаются в монохромный зловещий символ обескровленного войной мира. Словно война лишает главного героя - Айвазовского - цвета и превращает его мир в черно-белое депрессивное марево…
Движение - ключевая идея спектакля. Пространство сцены в сценографии Ольги Кузнецовой занимает стилизованная волна – как остов гигантского морского зверя. Визуальная доминанта спектакля. И аллегория жизни - с её зарождением, наполнением, кульминацией и затуханием…
Круговые движения сцены создают иллюзию текучести морских волн. Свет Дмитрия Зименко (Митрич) придает «волне» настроение, объем, глубину. Волна видится как символ жизни… И персонажи укрепляют этот смысл, лазают по волне, появляются то на волне, то в волне, то у волны, то под волной, то сквозь волну...
Еще один аллегорический план - волны в море «реальном» и «житейском» - хореографические этюды, динамичные, пластичные (хореограф Елена Соболева-Пугачева). Танцовщики в темном, Айвазовский в исполнении Эрика Тарханидиса в белом. Современные танцевальные па передают и жизненные перипетии, и душевные муки, и духовные искания. «Штормило» художника на всех уровнях…
Сценографическое решение ставит вопросы и другого «масштаба»: можно ли остановить творческий процесс гения? Можно ли им управлять?
Однажды Айвазовскому пришла в голову (крамольная? гениальная?) мысль «остановить» море, управлять им, управлять стихиями – морем, временем и… смертью: «Остановить море и время за минуту до смерти…» Несоизмеримость «масштабов» человека, пусть и гениального, и стихий зримо предстает в противостоянии человека и гигантской «волны». В самой этой идее главного героя кроется заносчивость творческого гения – с одной стороны. А с другой - смертный грех, и этим пользуется его «обвинитель», вердикт которого прост: гордыня.
Подвижная (воздушная) прозрачная белая пелена перед актером Эриком Тарханидисом, на которой художник Айвазовский «пишет» море, останавливает его мгновение, - это не пелена смерти, а живописное полотно: живописец дарит морю жизнь. А для «адвоката дьявола» это еще одна «тень» - богохульства…
ГОЛОС КАК МЕДИА
Спектакль многоголос, и даже очень. При этом голос сам по себе – в мультимедийном окружении - воспринимается как… МЕДИА (саунд-дизайнер Мария Дербина).
Пушкин стал голосом, да не абы каким, а голосом исповедальным – в исповеди Ивана (Ованеса) Айвазовского (Гайвазяна) и в общем художника-творца. Пушкинскими словами обозначаются психологические «узлы» на творческом пути – от юношеской дерзновенной веры («Нет, весь я не умру…») через перипетии и испытания, потери и страдания («Прощай, свободная стихия…», «Что в имени тебе моем…», «Не продается вдохновенье…») к духовным поискам и исполнению… веры («Духовной жаждою томим…»).
В музыке Мартынова женские и мужской голоса окрасили Пушкинский голос своими тембрами. В начальном вокализе одинокий девичий голос с неуверенными переходами вниз и вверх интонирует упрямую уверенность «юноши» в «светлом» и «вечном» будущем и в «случайных» падениях духа… «Нет, весь я не умру…»
Вокальные голоса сменяют «офисные» - ангельская «молва», «рой», причем «ангелы» сильно напоминают «синие воротнички» и «офисный планктон». И говорят так же, и выглядят (правда, несколько старомодно – в напудренных париках…). Но лексикон у них вполне «молодецкий»: «мутота» - это о судебном разбирательстве «по делу» Айвазовского, которое длится уже 124 года (!).
Они же разыгрывают и другие сцены из жизни художника – бытовые, из них складывается «житейская» (житийная?) реконструкция – для публики. (Человеческое «мелконравье» в ангельской ипостаси…) На каждого «ангела» от трех до пяти ролей «в довесок»: соседи, чиновники, поклонники, журналисты, статные особы, жены… За каждым «довеском» его собственный голос, индивидуальный тембр, особые интонации. Все эти голосовые нюансы заранее продуманы и «розданы».
Актеры Волковского театра перемеряли целый гардероб блестящих, органичных, пластичных, глубоких сценических образов. Анна Ткачева удивительно органична - и как ангел, и как чиновник (циничный), и как соседка (вредная), и как просительница (несчастная), и как поклонница (английская), и как вторая жена Айвазовского Анна Никитична (Мкртичевна) Саркисова-Бурназян. Маргарита Провоторова - и ангел, и чиновник (знойный), и соседка (милая), и светская дама, и поклонница (итальянская), и первая жена Айвазовского Юлия Яковлевна Гревс. Такие же длинные ролевые «четьиминеи» у Андрея Симонькина, Николая Лаврова, Николая Кудымова, Юрия Круглова, Евгения Мундума. Только голос Ованеса один и тот же – Эрика Тарханидиса. Хотя и он по-разному звучит в спектакле.
Бессвязный бред… Сводящие с ума голоса… Обрывки молвы… Фрагменты ленты телетайпа… Технические помехи… Белый шум.
Благодаря всему этому суд над Айвазовским смотрится как его апология – оправдание его «грехов».
Был и еще один голос – высшего «судии», «голос свыше» (актер Семен Иванов), ему внимали и повиновались все действующие лица, за его решениями с замиранием сердца следила публика. Он вершил свой суд.
ИГРЫ С ПРОСТРАНСВОМ И… СПРАВЕДЛИВОСТЬЮ
Игра со сценическими планами и смысловыми напластованиями – неотъемлемый атрибут современного театра и творческой манеры режиссера…
«Встреча» крупного плана (на супере) и общего (на сцене) задает символический масштаб сценического действия. Лицо Эрика Тарханидиса в роли Айвазовского на супере словно парит в небе… А ангелы и их «суд» оказываются – позиционно – снизу, внизу, на земле. Перспектива обратная: человек вверху, ангелы внизу, ГЛАС в пространстве (Семен Иванов)
Эта диспозиция ставит главный вопрос: кто кого судит?
Лицо Айвазовского-Тарханидиса на супере доминирует над мизансценой и публикой, над ангелами и людьми. Визуальное решение сцены предлагает подсказку: сам Айвазовский со своей высоты «судит» себя, Художник судит себя сам... Это самосуд. САМООСУЖДЕНИЕ. Суд не внешний, а внутренний - он страшнее.
В ворохе внешних суетных обвинений выделяется одно – внутреннее, по совести - в предательстве: сын предает отца… И платит высокую плату…
«Преданный» Ованесом Гайвазяном отец стал преданным ангелом-хранителем Ивана Айвазовского на небесах.
«Адвокат дьявола» в исполнении заслуженного артиста России Евгения Мундума наводит тень на поступки художника, выворачивает их на изнанку, доводит до абсурда. Тень и намек в его словах становятся атрибутами тьмы. А что движет самим ангелом?
Контрапунктом к начальной сцене, в которой талант сравнивается с прыщом на теле, финальное признание «адвоката дьявола» открывает родовой комплекс ангельской неполноценности: их создали первыми, но дар творчества отдали «последышам» - людям. Это НЕСПРАВЕДЛИВО. Человеческое «мелконравье» в ангельской ипостаси…
Ангельская канцелярия в начале спектакля появляется из оркестровой ямы, а в финале превращается в ангельский полет. Файлы с «личным делом» Айвазовского закрыты и опломбированы. Его ангел-хранитель помогает ему надеть крылья. А мультимедийные технологии превращают сцену в небо, по которому летят белокрылые создания. Публика смотрит на них сверху. Снова возникает обратная перспектива. Теперь в роли «судии» сама публика…
…несправедливость…
…несправедливо обвинять…
…несправедливо оправдывать…
…не в нашей воле…
В нашей - направить луч своего сознания и ВНИМАТЬ.
Отзывы
Полина
Здравствуйте, хочу выразить огромную благодарность за данную статью о прошедшем спектакле «Айвозовский. Три стихии». К сожалению,я не смогла присутствовать, но читая описание, я как-будто оказалась на самом спектакле. Меня поразило игра актеров, постановка голосов,танцев, но наибольший фурор произвело взаимодействие с публикой.К сожалению ,большинство актеров уделяют внимание только местам,которые находятся ближе к сцене,но не на данной постановке.Никто не был обделен.Актеры взаимодействовали даже с самыми дальними местами.Также для меня было открытием , что Айвазовский имел теплые ,доверительные отношения со своим отцом, вследствие чего отец стал его ангелом-хранителем.Хотелось бы ,чтобы больше людей смогли посетить этот спектакль и насладится этим великолепным зрелищем!
Варвара
По истине великолепное творение!К сожалению, мне не довелось побывать на самом спектакле, но благодаря статье Валентина Николаевича я смогла полностью погрузиться в процесс. Подробное, эмоциональное описание с риторическими вопросами как бы само заставляет думать, переживать, решать.
Сочетание "трех стихий": живописи, поэзии и музыки с другими тремя - морем, временем и смертью, вызывает неоднозначные чувства. Противоречивость суда над Айвазовским, кинолента его жизни, верховный суд и самосуд.. Звучит, как очередной шедевр Александра Созонова, который стоит увидеть своими глазами.
Однако, в конце спектакля зрители решают судьбу художника. У меня возникли сомнения. Могло бы быть иначе? Могли бы они не зажечь фонарики? Предать Ованеса другой судьбе? С одной стороны ответ очевиден - нет, потому что благодаря работе режиссёра и остальной команде, никто не остаётся равнодушным, увидев полную картину. А с другой стороны - всё возможно. Мне бы хотелось увидеть альтернативную концовку в исполнении актёров на сцене. Как бы тогда всё закончилось? Какие бы эмоции были?
В завершении хочется ещё раз поблагодарить Валентина Степанова за эту статью, благодаря которой мне удалось заочно познакомиться с очередным шедевром Волковского театра
Татьяна
Спектакль, который смотришь на одном дыхании. Не могла оторваться с самого начала просмотра. Поднимаются важные вопросы, такие как жизнь после смерти, как человек влияет на других. Кроме этого, мы можем видеть как идет размышление на тему "сколько людей, столько и мнений". Это ярко выражено в моменте, где небесная канцелярия трактует картину Айвазовского. Каждый видит в ней свой смысл, но никто не знает, что хотел сказать сам художник. Отдельная благодарность за использование современных технологий во время спектакля. Получилось ощущение смешения двух миров: кино и театра. Для меня сам спектакль стал очень значимым, так как в нем я нашла отклик, отзыв в душе. Меня всегда волнует вопрос вечной жизни, и здесь я нашла для себя ответыСергей
Как и сам спектакль, эссе Валентина Николаевича является для меня неожиданностью. Способность настолько точно передать атмосферу происходящего на сцене – талант. Без лишних слов, это и в правду довольно сложно, учитывая сколько решений (как технологических, так и творческих) используется при постановке спектакля. Самое удивительное это то, что даже сейчас после того, как я уже посетил представление этого мультимедийного байопика, Валентин Николаевич открывает для меня всё новые и новые детали, на которые я, изначально, не обратил внимания, будучи в театре. Помимо того, в эссе суть спектакля раскрывается более глубоко, чем это видит обычный зритель – читая его, ты попадаешь за кулисы Волковского театра, ощущаешь то время, что потратила труппа на воссоздание этого произведения, и вникаешь в тот многогранный смысл, который не оставит равнодушным любого человека. Говоря о пользе данного эссе, можно сказать, что, оно позволяет тебе взглянуть на спектакль под другим углом и погрузиться в свои размышления совершенно иначе. После посещения мультимедийного байопика «Айвазовский. Три стихии», я бы советовал каждому ознакомиться с «произведением» Валентина Николаевича Степанова, с целью открытия для себя чего-то нечто нового не только для своих глаз, но и собственной души.Ижукина Вероника
Замечательный спектакль, который смотришь с замиранием сердца. Затрагиваются вечные темы. Очень интересная задумка, сам суд над Айвазовским - гениально. Посещу эту постановку ещё раз, чтобы насладиться им.Кокуева Ксения
Очень интересная статья, вдохновляющая посмотреть спектакль снова! Замечательная постановка, в которой прослеживается весь спектр эмоций, чувств и мыслейАнна
Спектакль превзошёл все мои ожидания!!! Думала, что будет интересно, но чтобы настолько... Пожалуй, биографию художника всегда нужно представлять творчески. Небесная канцелярия, суд над Айвазовским - гениальная идея! (Кстати, мучает вопрос, что же случилось в альтернативной концовке?) Банальные представления о спектакле в театре нарушило следующее: взаимодействие с публикой, необычное использование проекции, смесь танца, кино, ораторского искусства и многое другое, чего не перечесть. Такой спектакль хочется смотреть "многажды". Обещаю, что точно приду на очередной спектакль про другого талантливого человека. Спасибо всем сопричастным к постановке!Алина Родионова
Спектакль превзошёл все мои ожидания! Думала, что будет скучно -- обычный рассказ биографии Айвазовского. Но нет, это совсем не так. Действительно, спектакль получился гармоничным. Очень понравилось то, что всё, что происходило с героями: их эмоции, переживания и чувства, траслировались на большом экране в режиме реального времени. Это покорило моё сердечко) Здесь идеально подходит поговорка "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", можно бесконечно читать про постановку "Айвазовский. Три стихии", но вы никогда не испытаете тех эмоций, как при просмотре. Никогда не говорила этого после посещения театра, но на этот спектакль я бы вернулась ещё раз!!Юлия Антипова
Спектакль "Айвазовский. Три стихии" оставил на меня незабываемые впечатления. Великолепные костюмы, яркие декорации и талантливая игра актеров создали удивительную атмосферу. Я наслаждалась каждой минутой представления, оторваться от сюжета было просто невозможно. Спасибо коллективу театра за потрясающий спектакль, который наполнил мою душу радостью и восторгом. Жду с нетерпением следующего выступления!Александра Куликова
Авторы и актеры проекта"Айвазовский. Три стихии" проделали колоссальную работу, чтобы создать спектакль, который удивляет своим гармоничным сочетанием поэзии, живописи и музыки.Сценарист и режиссер-постановщик смело выбрали необычный формат суда, который символизирует битву между «гением» и «злодейством» в творчестве. В этой дилемме зрители видят роль «присяжных», их решение оправдывает или осуждает творческую жизнь Ивана Айвазовского.
Спектакль впечатляет не только своим смыслом, но и техническим исполнением. Использование современных технологий, как фонариков на смартфонах, добавляет к масштабу и искусству постановки.
«Айвазовский. Три стихии» – это уникальное творение, которое заставляет задуматься о природе творчества, искусства и духовных кризисах. Статья четко передает атмосферу и глубину спектакля, за что спасибо автору за интересный обзор!
Ефимова Софья
Я из другого города, неоднократно была в театре, но именно этот, в Ярославле, покорил мое сердце. Никогда я с таким удовольствием не смотрела постановки, все на одном дыхании! Безумно интересно и трогает за душу. Очень счастлива, что побывала в этом месте.Маргарита
Перед походом в Волковский театр на спектакль «Айвазовский. Три стихии» я посетила Третьяковскую галерею, где насладилась картинами гениального художника Айвазовского, они поразили меня до глубины души. Мне было интересно как смогут совместить в одном спектакле и жизнь самого художника и его картины, музыку и стихи Пушкина - получилось просто превосходно. Спектакль мне очень понравился, всем советую сходить на него хотя бы раз!Не могу не отметить автора данной статьи - Валентин Степанович смог идеально описать спектакль, он заметил маленькие детали и после прочтения мне захотелось вновь посетить спектакль! Спасибо
Полина Г
Спектакль, полный неожиданностей!«Айвазовский. Три стихии» превзошел все мои ожидания.
«Движение - ключевая идея спектакля» - именно об этом пишет в своем эссе Валентин Николаевич.
Действительно, на протяжении всей постановки, на сцене не прекращались активные действия: сцена, проектор, актеры, хореография - все это гармонично сливалось воедино и создавало чудесную картину.
Это не просто спектакль. В нем принимают участие не только актеры, но и зрители. Во время просмотра я чувствовала себя частью происходящего, меня задели за живое, я переживала за судьбу героя, как за свою собственную.
Хочется выразить благодарность всем, кто так или иначе принимал участие в подготовке данного произведения, это, действительно, можно назвать шедевром.
Также после просмотра я купила билет на «Айвазовский. Три стихии» еще раз. Я обязательно хочу показать своим родителем данный спектакль, думаю, он никого не оставит равнодушным.