06 апреля 2023

Вера, надежда и любовь ожидания

Владимир Смирнов (Данай) поставил в Волковском театре спектакль «Так и будет» по одноименной пьесе Константина Симонова.
Пьеса Симонова была написана в 1944 году, в тот же год поставлена в Волковском театре. На сайте театра выложены архивные сведения о том спектакле

В сентябре 1944 года в Москву на несколько дней приезжает военный инженер полковник Савельев. Семья его погибла в начале войны. В своей московской квартире он застает новых жильцов – семью академика архитектуры Воронцова. Дом Воронцова был разрушен во время бомбёжки, и его с дочерью Олей и сестрой Александрой Александровной временно поселили в пустующую квартиру Савельева. За эти несколько дней Савельев и Оля полюбили друг друга. А вот суждено ли им быть вместе…2023-03-31 18-32-12_2.jpg
В описании жанра спектакля режиссер использовал слова из реплики главного персонажа полковника Савельева: «Пьеса, где не стреляют». Действительно, война в пьесе только упоминается – в репликах персонажей, в их титуловании, в их костюмах. Но что-то тревожное чувствуется в сценографии спектакля и поведении персонажей.

ПЕРЕВЕРТЫШИ ПРОСТРАНСТВА, или лимбический диссонанс
Пространство сцены в спектакле «Так и будет» художник Ольга Кузнецова разделила на два объема. Это миры разного масштаба – «мир» (большой) и «мирок» (маленький), пространство надличностное и (внутри)личностное… В этом масштабировании обозначается социальная и психологическая проблематика спектакля: как «уживаются» надличностное и (внутри)личностное в человеке.

Первый «объем» представляет собой короб из двух стен в квартире Савельева-Воронцова с очевидными признаками перспективы в планировке – словно смотришь на нарисованное пространство: пол поднимается, потолок, наоборот, опускается в дальней точке. Мебель в этом пространстве то появляется, то пропадает – стулья, стол… На стене одиноко висит картина Шишкина «Утро в сосновом лесу». С потолка свисает провод от несуществующей люстры, сама люстра вынесена за «короб» комнаты.
2023-03-31 18-35-27_2.jpg
Второй «объем» – за «коробом» квартиры. Он больше первого, его видно не полностью, там стоит реквизит, переодеваются актеры, оттуда они появляются на сцене, туда уходят, оттуда выходят «дзанни» - рабочие сцены, чтобы поменять реквизит.
Зрители видят то одно пространство, то другое. Свет Дмитрия Зименко (Митрич) играет в этом ключевую роль. Первое пространство ярко подсвечено по периметру «третьей» стены, невидимой, - светодиодами, его белые стены отражают свет, тени на них двигаются, множатся, накладываются друг на друга. Иногда свет в «коробе» гаснет, в нем появляются тени дзанни, а свет «переходит» в другое пространство. За коробом планки с софитами расположены в виде лестницы, у них своя перспектива - сверху вниз, словно нити с жемчужинами света.

Справа от «короба» висит ковровая дорожка, она прикреплена к перекладине над сценой, спускается на сцену и тянется до авансцены. Сверху на ней прикреплен белый кукольный стул с сидящей на нем куклой. Персонажи встают на эту дорожку, сидят на ней. Художник играет с ракурсом зрения: словно это публика смотрит на ковровую дорожку глазами стоящего на ней человека. Для такого ракурса все выглядит нормально: вот дорожка, вот на ней детский стул, вот на нем кукла… Публика постепенно осознает, что это необычный ракурс, он вызывает лимбический диссонанс: словно мир персонажа… перевернулся.

Пространство в спектакле ломкое, ломаное, хрупкое, оно разрушается на глазах персонажей и публики: плафон с электрическим проводом разрушается, от него отваливается целый кусок, картина со стены падает, ее рамка ломается. Дзанни в свой черед переворачивают картину изображением к стене, и оказывается, что рамка картины имеет обратную перспективу… Пространственный диссонанс, словно привычная перспектива включила передачу обратного хода.
«Ломка» и «разрушение» пространства суть символы психологического дискомфорта персонажей, их мир рушится у них на глазах, и не война в этом виновата: что-то нарушено в них самих.

АРИТМИЯ ВРЕМЕНИ
Время в спектакле больно.
В речи персонажей оно «бежит», все персонажи очень быстро говорят – как из пулемета. Эта квазитахилалия свидетельствует об измененном состоянии сознания персонажей, словно каждый ощущает себя «не в своей тарелке»: Воронцов заселился в «чужую» квартиру, потому что его дом разбомбили... Ему неловко. Савельев тараторит, потому что заявился в «чужую» квартиру и попал на «пепелище» своей семейной жизни… Ему тоже неловко. Ну и так далее – у каждого свой мотив. Это с одной стороны.

С другой – причины измененных состояний сознания могут быть разные. Сон, воспоминание, воображение, мечта… Они тоже своего рода измененные состояния сознания, в которых действие развивается по своим законам и «проносится» очень быстро.

С этой точки зрения становится очевидно, почему актеры присутствуют на сцене даже тогда, когда у них еще нет выхода – как молчащие наблюдатели. В снах, мечтах и воспоминаниях такое соприсутствие возможно.

Присутствием ирреального объясняется контраст ускоренной речи и замедленных движений персонажей. Многие реплики актеры говорят в зал, часто застывают в позах. Это не мешает плавности и связности реплик – они следуют друг за другом без «швов»: актеры прекрасно слышат друг друга, слышат и реагируют мгновенно. Слаженный ансамбль – ничего не скажешь!

Свет Дмитрия Зименко (Митрич) и тут помогает. Его лучи направляют внимание публики, управляют ее восприятием – замедляют и ускоряют.

Когда «включено» пространство в глубине сцены, в темноте «короба» быстро и бесшумно двигаются дзанни. Ровный, не мигающий свет включает реальное сценическое действие, приглушенный и мигающий – нереальное, время воспоминаний, внутренней погруженности.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ ВЕЩЕЙ, или вещи как порталы
Не секрет, что у вещей своя память… Вещи в спектакле Владимира Даная «Так и будет» хранят, пакуют, распаковывают, их передают, носят, бросают... Они становятся частью… семейной (мирной) психотерапии.

Фотографии семьи Савельева на стенах квартиры Воронцова – знак порядочности и трогательного отношения к «чужой» памяти. Гражданский костюм делает Савельева «другим» человеком. Кукла на белом детском стуле в руках Савельева – незаживающая рана отца, его немой плач по дочери…

Вещи живут своей жизнью, поэтому кукла дочери Савельева едет к своей новой хозяйке в Казань – к дочери полковника Иванова.

У Симонова Полковник Иванов слагает свою оду самовару: «Самовар?! Да вы знаете, что такое самовар? Самовар – как артиллерия. Бог! Бог мирной жизни!». В спектакле Даная этой фразы нет, но зато есть два самовара, они «живут» в большом «мире», один из них появляется как вестник мирной счастливой жизни. К нему тянутся чай, печенье и румынский ром.
Самовар живет в большом мире, в мире человеческой памяти, а в «мирке» он появляется на мгновение и становится вестником вечности, он обещает: все будет хорошо, счастье – оно там, за углом… Мизансцена с самоваром застывает как мгновенное фото счастливой семейной фотографии.
2023-03-31 19-03-13_2.jpg
Тот же Полковник Иванов прячется в чемодан, как за портьеру (у Симонова). У чемодана, получается, свой объем, как заклятие расширения пространства в современном фэнтези.

Когда разрушается плафон, падает картина, сползает на пол ковровая дорожка… Все это плохой знак: хеппиенда не жди.

НЕ СОВПАЛ СО ВРЕМЕНЕМ
Руслан Халюзов играет Полковника Савельева (40 лет) затаенно, его персонаж не в ладах со временем. Его время прошло, стало «пепелищем», стерто и забыто, но не совсем. Его скупость движений – это как режим экономии энергии, чтобы на дольше хватило.

Сам он временем не управляет, но позволяет управлять собой:
⁃ Слушаюсь…
⁃ Дождусь указаний…

В его настоящем прорывается его прошлое и его… будущее – как технические помехи в радиоволне: он хочет однажды проснуться и быть счастливым… «чтобы я встал утром и был счастлив только оттого, что светит солнце, что небо синее, а трава зеленая. Понимаете?» Понимаем.

Его бытие состоит из уже им «свершенного»: «Дорога разведана. Савельев… Переправа наведена. Савельев… Мины обезврежены. Савельев…»

В пьесе Симонова есть такая реплика Савельева: «…сбоку всегда плохо видно. Прямо на вещи надо смотреть. Прямо и храбро…»
2023-03-31 18-42-07_2.jpg
Но в поведении с Ольгой Воронцовой он далек от прямоты или понимает ее по-своему: «Если тебе через неделю уезжать – так и надо помнить, что уезжать из Москвы – тебе! А оставаться здесь, в Москве, - ему». Он не желает видеть любовь Ольги, не позволяет себе поверить в ее любовь, домыслил себе ее жениха – и придерживается этой линии.
Он снова не совпал со временем. И выпал из него, оставив Ольгу одну… танцевать.

КОТ БАЮН
Заслуженный артист России Николай Зуборенко играет академика архитектуры Федора Алексеевича Воронцова (55 лет). С него начинается спектакль, он задает темпоритм действия.

Старшая сестра Саша называет его «балабоном». В спектакле он больше походит на сказочного Баюна – кота. Именно Воронцову драматург и режиссер доверяют объяснить поведение персонажей, его слова точно описывают, например, отношения его дочери Ольги с Сергеем.

Он словно старец из волшебной сказки – помощник и толкователь. Недаром на фотографиях первой постановки у исполнителя этой роли особый грим – он белый, как лунь, и это в 55 лет (!).
2023-03-31 18-34-54.jpg
Воронцов дает отповедь неопределенности в отношениях и непрямой коммуникации, это он живет по принципам Савельева: «лучше сказать прямо». Его прямота обезоруживает самого Полковника Савельева, который смиренно подчиняется приказам «старика».

Грустно смотреть, как «старик» Воронцов смотрит на «ошибки» своих родных и близких, видит, но ничего исправить не может… Он просто вздыхает. Он может только «балабонить».

ТЕНЬ СРЕДНЕЙ ДУШИ
Как тень позиционирует своего персонажа архитектора Сергея Синицына актер Михаил Емельянов: он появляется ниоткуда, уходит в никуда… В одной из сцен в финале спектакля свет Дмитрия Зименко (Митрич) показывает публике воочию: у Сергея нет тени… Актер сливается с серой стеной комнаты.

В спектакле есть и еще одна тень – воспоминание об убитом Вите, женихе Ольги и друге Сергея. Его тень лежит с раскинутыми рукавами в виде костюма на полу комнаты-короба, ее прижимает к груди и носит Ольга Воронцова. Вот и Сергей тоже тень, только не воспоминание, а напоминание – о Вите.

Воронцов высоко оценивает его архитектурный гений и средне – его душу, так и говорит о нем: «душа средняя, небольшая». Не такая, какая нужна Ольге: чтоб обняла и не отпускала, чтоб брала напором, а не осадой.
Мелочную душу своего персонажа Михаил Емельянов демонстрирует в мизансценах со всеми персонажами – Ольге, Савельеву, Каретникову. И публике.

КУБАТУРА ДУШИ
Полковник Иванов в исполнении Виталия Даушева и Сергея Карпова получился объемным, ярким и громким, каждое появление актеров заполняет сцену полностью. «Кубатура» персонажа чувствуется не только в голосе, но и в темпераменте. А улыбки актеров что тебе софиты Дмитрия Зименко.

Персонаж получился контрастным, способным быть и «самым шумным» и «самым тихим».
Именно он трогательно характеризует друга: «Ему все идет. А главное, ему счастливым быть идет! Счастливым быть идет тебе, Митя!»
2023-03-31 19-00-52_2.jpg
Движения актеров на стуле не похожи на танцевальные, в них есть что-то цирковое, задорное, мускульное, прекрасно-телесное.

Именно полковнику Иванову Симонов и Данай доверяют сказать прямо то, о чем думают все: «Оля, выходите замуж за Савельева!»

ТАЛАНТ ИСКРЕННОСТИ
Вася Каретников в исполнении Ануара Султанова вводит в спектакль интертекст Островского, что особенно символично в год юбилея драматурга. В небольшой интермедии Султанова Вася вбирает в себя и трагизм Геннадия Демьяныча Несчастливцева и комизм Аркадия Счастливцева, он трагик и комик в одном лице.

Но именно он определяет порог искренности в общении персонажей, понимая, что не сможет быть актером после войны: «Там играть надо!» В исполнении Ануара Султанов Вася становится камертоном искренности в сцене с Сергеем Синицыным.
Психологические «ломки» Васи в сцене с Савельевым помогают публике догадаться, как должно быть тяжело Савельеву. Страдания Каретникова «зеркалят» душевные муки Савельева. Только вот Вася не сдержался, а Савельев все держит в себе... И Васю тому же учит.
2023-03-31 18-45-40_2.jpg
Андрей Зубков в образе своего персонажа Степана Степановича Чижова, управляющего домом, рисует простого и честного человека, способного сострадать трагедии Савельева и ценить порядочность Воронцовых.

Кирилл Деришев играет 13-летнего воспитанника Савельева Ваню. Актер тонко передал подростковую ломкую пластику – в позах, жестах и даже в голосе.

ГРУВ В СЕРДЦЕ
В пьесе Симонова персонажи напевают песню на стихи Евгения Долматовского «Случайный вальс», написанную незадолго до этого, в 1943 году, помните: «Ночь коротка, Спят облака, И лежит у меня на ладони Незнакомая ваша рука...» Эти слова усиливают щемящий образ хрупкости и мимолетности мирного счастья на фоне «вечности» военного лихолетья.

Музыкальное оформление спектакля «Так и будет» предложил Игорь Есипович, и, наверное, это можно охарактеризовать как ГРУВ - «ритмический слой» или «интуитивное чувство» зацикленного движения.

Спектакль Даная начинается с тревожной ноты – с монотонного механического звука. Этот мотив превращается в басовый бит и напоминает электромагнитные волны, когда Полковник Савельев в исполнении Руслана Халюзова остается на мгновение один в своей квартире, которую называет пепелищем и в которой все напоминает ему о... «Радиосигнал» его памяти неустойчив, он прерывается короткими замыканиями света и в конце концов пропадает вовсе. Мечта Савельева о счастье жива, но очень хрупкая и иллюзорная – как тот радиосигнал, который может пропасть от любой помехи.

Об этом в пьесе говорит Майор Греч: «Когда у человека было много несчастья, ему трудней, чем другим, поверить в возможность счастья. Даже когда он видит, он все еще думает, что ему только кажется. Ему страшно ошибиться». Вот и Савельев боится ошибиться… Хочет и срывается… Мечтает с замыканиями…

Ольга Старк и Татьяна Коровина в образе Анны Григорьевны Греч показали страдающую душу женщины в военное время, когда ее принимают то за друга (Савельев), то за мать (Ольга Воронцова)… И отказывают ей в… женском счастье.
Всю боль Ольга Старк и Татьяна Коровина передали в танце, который получился и не танец вовсе, а сражение - с падающим на них черно-белыми образами.
2023-03-31 19-22-30.jpg
В танце майор Анна Григорьевна Греч оказывается в перекрестке лучей, отчего за ее спиной оказывается… сердце из света, она танцует в лучах сердца. Это ее сердце перевернулось. Это ее сердце бьется в рваном ритме бита. Это ее любовь мается от одиночества. Это она сама «отбивается» от одолевающих ее черно-белых воспоминаний.

Заслуженная артистка Галина Крылова и Елена-Ярослава Мазо в своих сценических образах расширяют границы психологического конфликта. Александра Александровна потеряла на войне дочь и вот «прибилась» к младшему брату. А Надя безответно любит Сергея Синицына, в ней тоже созрело обещание: «Уж я бы его любила…»

Грув Ольги Воронцовой в исполнении дебютантки Волковского театра Анастасии Савкиной завершает действие. Савельев уехал, они успели попрощаться, но ее слова тают в воздухе: «…я обещаю Вам… небо будет синее, а трава зеленая…». И отдается груву под веселую танцевальную мелодию. С чувством зацикленного движения публика… встает для аплодисментов.

Свое знаменитое стихотворение «Жди меня» Константин Симонов написал в 1941 году, а пьесу «Так и будет» - в 1944. Трудно не провести параллель между 1941 и 1944, между строками стихотворения и персонажами пьесы.

Персонаж Анастасии Савкиной Ольга Воронцова на глазах у публики взрослеет. Вроде бы ничего не изменилось. Вроде бы возраст тот же. Вроде бы состояние тоже – ожидание. Но изменилось все... Появилась надежда. Поэтому и танец получился полузадорным, сквозь слезы. В какой-то момент «тень Вити» исчезла из ее рук и из комнаты, она готова жить дальше и… ждать.
2023-03-31 19-15-44_2.jpg
«Не объясняйте мне. Я все понимаю…» - отвечает Ольга Савельеву. Ее обещание «я обещаю Вам… небо будет синее, а трава зеленая…» звучит как обещание ждать. И дождаться.
Как и в 1944 году, публика верит, что так и будет.

Неаполитанские каникулы

27 ноября, сб14:00
Сейчас здесь появится ссылка на оплату билетов
Купленные билеты придут вам на почту, дальше нужно предъявить в кассе театра перед началом спектакля. Его можно распечатать или показать на экране телефона.
Берегите электронные билеты от копирования и сохраняйте в тайне номер брони
В нашем театре существуют дополнительные услуги, ознакомиться с ними можно на странице «Услуги»
Услуги