БТР-2021. День 4. Творческая встреча с Анджеем Бубенем

«Я счастлив, что учу студентов, потому что я не старею»

Обладатель множества театральных наград, режиссер более ста спектаклей Анджей Бубень делает несколько смущенных махов рукой в сторону модератора встречи актёра Волковского театра Сергея Карпова, чтобы тот отошел от соблюдения формальности. Регалии — это результат, который не так важен для Бубеня, как процесс, к которому он скорее хочет приступить.

Про студентов, про театр, про себя.

О рождении спектакля «Рассказ о семи повешенных»

Анджей Бубень. Спектакль рождался долго. Для нас важно было изучение процесса, как персонаж «приклеивается» к артисту, и каким способом артист может в него войти, надеть на себя, жить в нём, рядом с ним… Это очень сложный, очень длинный и очень непростой процесс.

Выбор материала был не случайным. Когда я им дал прочитать текст Леонида Андреева (потому что студенты актерских школ, конечно, ничего не читают), для них этот автор оказался открытием года. Они прочли этот рассказ, пришли на первую встречу со мной, и я спросил «Ну как?». Они сказали: «Это – про нас!» У них не возникло никаких вопросов, почему это надо делать. Они влюбились в материал сразу. Потом уже начались проблемы, потому что всегда сначала кажется, что все просто и легко. А чтобы это было по-настоящему — это и не легко, и не просто. Это был процесс, который длился почти год с некоторыми перерывами.

О методиках подготовки студентов

А.Б. Это была наша лаборатория, где, с одной стороны, мы использовали всё, что связано сугубо с психологическим российским театром и его традицией, но к этому мы приплетали достаточно серьезные опыты, связанные с техниками восточного театра: театра Но, театра Кабуки, определенные элементы театра Катакали. Всё это спрятано в спектакле.

О роли режиссёра в дипломном спектакле

А.Б. Мы рады, что смогли этот спектакль ещё немного поиграть. Это для них, в основном, важный опыт. Я считаю, что дипломный спектакль — это для студентов, а не для режиссёра. Я там нужен как человек, который им должен дать максимальную школу, которую можно им дать, — школу на перепутье разных школ. Чтобы они понимали, что мир не зацикливается на одной фамилии и на одной системе. Мне кажется, они эту школу освоили очень неплохо.

О материале и форме спектакля

А.Б. В зависимости от того, какого автора беру, я с ним вхожу в какой-то своеобразный диалог. Андреев мне показался автором, который требует очень скупых средств. Там важнее он, чем я. Важнее текст, чем я. Важнее мысль, которую он дает. Построение фразы, музыкальность фразы, ритм фразы… Текст должен быть действенным! Андреевский текст безумно красивый и безумно сложный для того, чтобы он стал прозрачным, внятным и действенным. То, что мы взяли внешне, это, естественно, минимал-арт. Как говорила великий хореограф Пина Бауш: «Неважно, как двигаешься, важно, что тобой двигает». Мы этим занимались. Эта форма достаточно яркая, но она исходила из них, она не особо была нами придумана. Мы отбирали только то, что появлялось в процессе работы.

О корнях театра

А.Б. Уменя складывается впечатление, что, по большому счёту, никто не учит по «системе Станиславского». То, чему учат, это уже система, созданная другой мастерской или педагогом, если он выдающийся педагог. Станиславский — да, но к нему приплетаются уже и Мейерхольд, и Сулержицкий, и Вахтангов, и Михаил Чехов. И каждый из них добавляет свои элементы. Я, в силу своего образования и моих увлечений, достаточно долго занимался антропологией театра. Мои первые учителя — это Питер Брук и Эуженио Барба. И то, что исходит из корней театра, для меня до сих пор очень важно. Я считаю, что актёр должен к этим корням, так или иначе, относиться через свою биологию, физиологию, психофизику. И через такое понятие, которое почти все сейчас в театре употребляют, но немногие знают, что это такое,— это энергия. И не случайно Станиславский к концу своей жизни вернулся к истокам восточной школы.

О способе работы с современным актёром

А.Б. Я считаю, что студенты должны иметь такой чемоданчик, в котором есть очень много инструментов, которыми они могут владеть. Мир меняется, искусство меняется, театр тоже меняется, а если он меняется, значит, меняется способ работы с актёром. И так, как актеры работали 10-15 лет назад, они уже не работают, если мы считаем, что театр развивается. Современный актёр не до конца полноценен, если он не умеет владеть игровыми структурами.

Спектакль как высказывание

А.Б. Я никогда не был и, наверно, не буду конъюнктурным режиссёром. Поэтому я занимаюсь только теми названиями, которые меня лично очень сильно задевают и волнуют. И тогда я понимаю, что есть залог того, что людей, которые придут на наше высказывание, это тоже затронет.

Любой текст, которым мы занимаемся, без контекста не существует. А контекст — это наша повседневная жизнь. Если этот текст отражается в контексте нашей жизни, то он нам нужен. С одной стороны, я люблю рассказывать истории. Как нам всегда говорил Брук: «Самое сложное в театре – хорошо рассказать историю». Американцы это умеют, а мы — нет. Мы научились перекраивать, деконструировать, резать на мелкие куски и с удовольствием смотреть, как у зрителей скрипят мозги, и они ничего не понимают. А как им хорошо рассказать историю? Это очень сложно. И так рассказать, чтобы она была для зрителя интересна, чтобы мы ему не подмигивали, а вели с ним серьезный разговор. Я своих студентов-режиссеров учу, что эта профессия требует эрудиции. Тем более, что мы живем во времена, когда театр становится всё проще-проще-проще… А я спектакли делаю всё сложнее и сложнее — наперекор. Потому что считаю, что опускать уровень зрителя нельзя. У всех у нас болит одинаково. Если болеть будет, то, значит, уже есть повод для разговора.

***

Диалог случился. Говорили о сильных отечественных и зарубежных театральных впечатлениях, об отношении к современной драматургии, о постановке хорошей комедии, о реакции студентов на режиссерские работы Анджея Бубеня и о многих других важных вещах.

Мы пришли за ответами на вопросы, а получили «ключи», которые позволили нам проникнуть в творческую «кухню» спектакля «Рассказ о семи повешенных», а также возможность узнать режиссёра намного глубже, чем рассказывает о нём «Википедия».

Елена МОИСЕЕВА (ЯГТИ)