Мещане (1934)

Максим Горький

Мещане (1934)

Драматические сцены. Режиссёр Иван Ростовцев

Премьера - 10 октября 1934 года

Основная сцена

3 часа с двумя антрактами

Полное описание

                    Array
(
    [ID] => 91
    [TIMESTAMP_X] => 2021-02-11 10:48:19
    [IBLOCK_ID] => 1
    [NAME] => Текст пьесы
    [ACTIVE] => Y
    [SORT] => 500
    [CODE] => SHOW_TEXT
    [DEFAULT_VALUE] => Array
        (
            [TEXT] => 
            [TYPE] => HTML
        )

    [PROPERTY_TYPE] => S
    [ROW_COUNT] => 1
    [COL_COUNT] => 30
    [LIST_TYPE] => L
    [MULTIPLE] => Y
    [XML_ID] => 
    [FILE_TYPE] => 
    [MULTIPLE_CNT] => 5
    [TMP_ID] => 
    [LINK_IBLOCK_ID] => 0
    [WITH_DESCRIPTION] => Y
    [SEARCHABLE] => N
    [FILTRABLE] => N
    [IS_REQUIRED] => N
    [VERSION] => 2
    [USER_TYPE] => HTML
    [USER_TYPE_SETTINGS] => Array
        (
            [height] => 200
        )

    [HINT] => 
    [VALUE] => Array
        (
            [0] => Array
                (
                    [TEXT] => http://gorkiy-lit.ru/gorkiy/pesy/meschane/meschane.htm
                    [TYPE] => HTML
                )

        )

    [DESCRIPTION] => Array
        (
            [0] => Читать пьесу Максима Горького "МЕЩАНЕ"
        )

    [~VALUE] => Array
        (
            [0] => Array
                (
                    [TEXT] => http://gorkiy-lit.ru/gorkiy/pesy/meschane/meschane.htm
                    [TYPE] => HTML
                )

        )

    [~DESCRIPTION] => Array
        (
            [0] => Читать пьесу Максима Горького "МЕЩАНЕ"
        )

)

Литература

Читать пьесу Максима Горького "МЕЩАНЕ"

Публикации

«СЕВЕРНЫЙ РАБОЧИЙ», 6 октября 1934 года

Театр имени Волкова задумал, ставя «Мещан», по-новому истолковать эту пьесу, сделать ее не драмой мещан, не трагедией «лишних людей», а бытовой комедией, остро социальной сатирой. Иначе говоря, театр наметил своей задачей провести интереснейший и немаловажный опыт: поднести зрителю новую трактовку образов горьковского произведения, отличную от той, которая многие годы тому назад показывалась на подмостках МХАТ.

И «Мещане» на сцене нашего театра — незаурядный, красочный спектакль. Таким он получился, главным образом, потому, что постановщику спектакля Ростовцеву удалось осуществить один из своих основных замыслов – крупным планом показать образы людей- «соколов», не приемлющих догм мещанства, зовущих к новой, свободной от обывательской рутины жизни. Сделать это удалось благодаря хорошей игре артистов Воробцова (Нил) и Гранитской (Полина).

Нил — приемный сын Бессеменова—яркий образ российского пролетария начала XX века. Он уже слышит приближение великого революционного шторма. Дыханием этого шторма наполнены его слова, обращенные к мещанам, в среде которых он вынужден жить. Почти все нити, связывавшие его когда-то с домом Бессеменова, порваны (осталась одна лишь нить, еще удерживающая Нила у приемного отца — это Поля). Нил — здоровое начало, противопоставленное Горьким «кротам, ужам и крохоборам», которые «укоротили жизнь».

Другим, таким-же социально здоровым типом является и швейка Поля. Уютная, сытая, но насквозь гнилая жизнь не прельщает ее. Она вместе с Нилом восстает против своего «благодетеля», думающего, что всё в доме должно быть покорным ему.

Воробцов правдиво и рельефно подает зрителю горьковский текст, подчеркивая его свободным и размашистым жестом. Так же правдиво и непринужденно ведет свою роль и Гранитская. В игре этих актеров нет фальшивой восторженности и ходульности. В результате получились сочные образы людей-«соколов».

Однако, несмотря на явно успешное разрешение одного из основных замыслов постановщика спектакля — опыт с «Мещанами» до конца не доведен. Он является шагом, заслуживающим серьезнейшего внимания. Его следует приветствовать. Но только как начинание.

Ибо второй, не менее важный замысел — показать зрителю едкую сатиру на мещан пошиба Татьяны и Петра — детей Бессеменова — носящих маски страдающих и не понятых людей, этот замысел не удался.

Петр в игре артиста Риттера неубедителен. Внешне культурный, на первый взгляд искренне возмущенный порядками в доме своего отца, на самом деле, — такой же мещанин, как и старик Бессеменов, в душе мечтающий лишь о теплом месте и о «красивой» жизни — таким должен быть сделан образ Петра. А Риттер подал его схематически, сухо, затушевывая порой остроту горьковского текста. Он не показал Петра живым человеком.

Еще менее удачен образ Татьяны, сделанный артисткой Щегловой. Вопреки намерению постановщика и самой исполнительницы, этот образ был сделан в тонах подражания МХАТу (причем, подражание это, конечно, весьма отдаленно напоминало зрителю о том большом мастерстве, с которым когда-то на мхатовской сцепе исполнялась — пусть в искаженном, но по-горьковски поданном толковании — роль Татьяны). Причина подобной неудачи заключается, главным образом, в том, что Щеглова не пошла по пути полного раскрытия образа Татьяны. Она ограничилась лишь одним воспроизведением текста Горького, не дополняя его нужным жестом, соответствующей интонацией и т.п.

Центральной фигурой «Мещан» являете старик Бессеменов, старшина малярного цеха. Это человек в меру добрый, в меру глупый, в меру честный, в меру подлый. Он любит своих детей, но в то же время на каждом шагу отравляет их жизнь. Он всяческими неправдами выбился в люди, зато последователен в своей мещанской морали, обязывающей его с презрением относиться к людям, подобным Елене Кравцовой.

Показать его именно таким, чтобы зритель хорошо почувствовал всю отвратительность гнусного образа российского мещанина — вот задача, которую должен был разрешить артист Якушенко. И он справился с этой задачей. Сочная игра, метко схваченные жесты, своевременно и выразительно подчеркивающие наиболее характерные части текста — все это помогло тому, что образ Бессеменова, созданный Якушенко, дошел до зрителя (несмотря на некоторую утрировку, допущенную артистом, которая местами переходила в шарж).

Но и игра Якушенко не смогла заменить того главного, без чего опыт, задуманный театром им. Волкова, не смог быть доведен до конца — актерского ансамбля.

Не только неудачное выполнение своих ролей артистами Щегловой и Риттером служат показателем отсутствия такого ансамбля. О том свидетельствует и недоработанность вторых ролей, поданных исключительно бледно, порой отдающих низкосортным лубком, вроде дворника в игре Тарасова. (Как исключение, следует отметить лишь артистку Иванову, сумевшую с максимальной выразительностью исполнить роль кухарки Степаниды, заменяя отсутствующие слова скупым, но красноречивым жестом и тончайшими оттенками мимики.) Ансамбль—спектакль не получился еще и вследствие неверно и слабо выполненных массовых сцен (одна из которых, с участием торговки, чиновника и др. лиц вносит в третий акт нотки резкого диссонанса).

Театр имени Волкова имеет все возможности к тому, чтобы преодолеть ошибки, допущенные в постановке «Мещан». Залогом тому служит наличие незаурядных актеров, такого выдающегося художественного руководителя, каким является И. А. Ростовцев, желание драмколлектива совершенствовать свою работу.

Поэтому нужно полагать, что неразрешенный еще на сегодня опыт новой трактовки пьесы Горького будет в ближайшее время доведен до конца.

КИВРИН