Премьера - 24 ноября 1981 г.
Основная сцена
2 часа 40 минут с антрактом
Литература
Читать пьесу А.В. Сухово-Кобылина "Дело"Публикации
Театр, 1984, № 4
Маргарита Ваняшова
Истинность страстей
Русская классика на ярославской сцене
<...> В литературной редакции Виктора Розова восстановлена краткая предыстория событий «Дела», дан финал «Свадьбы Кречинского», и это забота не только о зрителе, которому теперь «дни Муромских» становятся понятнее и ближе. Именно там, в «Свадьбе Кречинского» Муромский испытывает первый удар судьбы.
Отставной капитан, ярославский помещик Петр Константинович Муромский – герой «Дела» — человек мягкого нрава и честной души. Жизнь, кажется, ничему не научила этого неисправимого идеалиста — таким рисует Муромского В. Нельский.
Обыденная, пошлая действительность? Попробуйте сказать это Муромскому. «Нет!» — гневно ответит он. Все пошлое или низкое далеко в прошлом. В прошлом — то, что связано с Кречинским, это время давным-давно миновало.
Упрямо, чрезвычайно упрямо Муромский—Нельский пытается сохранить высоким свое представление о нормах бытия, об отношениях между людьми, о чести и достоинстве, наконец... Муромский В. Нельского – горький романтик, идущий навстречу собственной гибели под колеса машины-чудовища...
...Машина не машина — целое здание, портфель не портфель, быть может, здание-портфель, портфель канцелярской крысы, проеденный изнутри ходами и выходами, да еще на колесах — этакое чудовище, поворачивающееся к нам то тыльной стороной, то фасадом (художник Ю. Суракевич). Maxинa, колосс на тележных колесах (крепкие еще, но скрипят немазаные колеса, скрип этот слышен отчетливо). Колосс этот в спектакле становится действующим лицом. Он достаточно изношен, кое-где подзалатан, а внутри — в лабиринтах казенной премудрости, среди десятков и сотен фолиантов, сваленных, покрытых вековой пылью, — копошатся «бумажные черви», ползают но замысловатым ходам. Когда вглядишься в мельтешенье этих чиновников, поймешь, почему Сухово-Кобылин назвал их «колесами бюрократии»: они невидимо, скрыто ворочают машину, чудовище, божество... На торце здания-колосса пышный коллаж: торжественные портреты эпохи классицизма, пейзажи, многочисленные натюрморты с цветами и плодами. Бархатные портьеры, бархатные наряды, но тусклый, пыльный цвет и у портьер, и у мундиров... Да и портреты как-то незаметны – появилась затертость, так теряет свою новизну монета, побывав в тысячах рук.
Здесь, в лабиринтах канцелярских нор, и творится, свершается событие, кое названо будет капканной взяткой, сооружается для очередной жертвы страшная волчья яма.
И жертва эта — Петр Константинович Муромский, капитан в отставке, герой войны двенадцатого года — человек и в старости все еще наивный и непосредственный. Он, Муромский, никогда не влезал ни в какие «лабиринты» и знать не желал никаких Ваалов, никакой чертовщины.
Когда-то Муромский обидел милейшего и честнейшего Нелькина, молодого человека, без пяти минут зятя, и тот, оскорбленный в лучших чувствах, подобно Чацкому, уехал, дабы никогда более не возвращаться. Но вот вернулся, и устроено домашнее чаепитие: чашечки, баранки, обсуждение новостей. Заливающаяся детским смехом Лидочка — Т. Позднякова, чинный Нелькин — А. Пешков. Все подробно, обстоятельно, мирно. И никакого предвестия надвигающейся бури. Муромский живет и надеется. И светел от своей надежды. Он проживает последнее здесь, в Петербурге. Еще больше поседели баки, и походка стала более стариковской, осторожной, словно он боится вот-вот упасть. От других он вовсе не ждет подлости, упрямо отказывается верить в любую подлость и низость, потому как сам прост и благороден.
А между тем пребывает в мире, где господствует соблазн... Где ждут от жертвы одной только фразы: «Прими, кумир позлащенный, дар мой...» Теплится надежда у Муромского, что не скажет, не произнесет он этой фразы, удержит его провидение, останется он самим собою.
Там же, на чаепитии с баранками, с чашками, деревенский управляющий Разуваев – В. Аршинов расскажет легенду о народившемся Антихристе. Так рассказывают о засухе, о неурожае, о стихийном бедствии, о несчастье, поразившем округу... А тут – Антихрист, и такой живой в этом рассказе за чашкою чая: «уже давно живет», «уже в летах», «солидный человек», «служит» и «вот на днях произведен в действительные статские советники – и пряжку имеет за тридцатилетнюю беспорочную службу»... Муромский помнит про «честь в свете» и не понимает, что перед ним нечто страшное, чудовище, не знающее пощады. Oн так хотел оградить, спасти от пересудов доброе имя дочери, свое... Естественное человеческое желание.
А между тем герой легенды, по рассказу деревенского управляющего, «народил племя обильное н хищное – и все это большие и малые советники, и оное племя всю нашу христианскую сторону и обложило; и все скорби наши, труды и болезни от этого Антихриста... и глады и моры наши от его отродия... светопреставление уже близко... а теперь только идет репетиция...»
Кандид Тарелкин – В. Асташина — еще совсем не Антихрист. Маленькое исчадие ада, совсем мелконькое, в мелкоскоп требуется разглядывать. И всю жизнь он пред более сильным, Варравиным, например, с протянутой ладошкой, как нищий. Перед чиновничьей мелюзгой Тарелкин иной – в белых перчатках, важен и степенен. Неторопливо спускается по лестнице, неторопливо думает, неторопливо пишет. Человек деловой хватки, умный, спокойный. Чуть брезгливо поглядывает на эту мелкоту, с папками с тесемочками. Только преследует Тарелкина голос Вечного Кредитора, требующего долг. Или сон, или анафема за ним гонится? Жизнь его постоянно отравлена мечтой о деньгах. Истомленный ожиданием взятки Кандид, изнервничавшийся, измучившийся. Колосс на тележных колесах не только на бедного Муромского, но и на Кандида надвинется всею своею громадой — берегись, зашибет, раздавит, останется только мокрый и скользкий следок, будто и не было никогда Тарелкина. Отгонит от себя Кандид Касторыч наваждение, утрет пот со лба... Но ход делу не преминет дать.
Чиновники, копошащиеся в бумагах, становятся зрителями, когда приходит очередной проситель — Муромский. Мир Муромских, их страдания, живые раны, удары судьбы — зрелище для услаждения глаз. Над Муромскими здесь потешаются, с ними учтивы, но их доят, как доят тли муравьев. Должно быть, Муромский кажется им чудаком, начитавшимся рыцарских романов, безумный-безумный Муромский, раненный в голову в 1812 году, при защите Отечества!..
Интересно, что каждый из чиновников, будь то Шерц, Шмерц, Герц и другие, за исключением одного Шило (В. Дмитриев), не ощущают себя антагонистами морали. Нет, они свято веруют в свою «цеховую» этику, для них соблюдение своих преступных этических норм превыше всего. Но в их власти— колебать миропорядок в человеческой душе, устраивать его или нарушать. И Муромский видит, что надвигается на него Идолище поганое, Тмутороканский болван.
Везде торгуют.
Торгует Тарелкин, предлагая Муромскому изощренную словесную игру. «Так они примут-с?» — спросит у Тарелкина Разуваев. «Отчего не принять?.. С удовольствием примут...» «Люблю я простой, русский ум», — скажет польщенный Тарелкин, он уже готов расчувствоваться, готов даже слезу пустить от восторга, что дело пошло, музыка марш заиграла, но Муромский-то засомневался...
Торгует, разумеется, Варравин, он даже и стихи способен прочесть, вдохновившись на свое «дело», стихи, да с угрозой-намеком: «Наголо, как в старину!..» Да и сама Фемида завязала глаза (изображение ее мы видим на одном из плафонов гостиной), чтобы не умереть со стыда. «Ну, мечом-то она, конечно, сечет, а на весах-то?..» — подумает вслух Муромский. «И на весах, варварка, торгует», — не смутившись, ответит Варравин...
«Роман» с Муромским в спектакле разыгрывает сама Фемида, и режиссер С. Розов, рассказывая о медленном пути «дела», с великими и малыми подробностями его, подчеркивает, что с момента первого колебания душевного — дать или не дать взятку? — жизненная позиция Муромского теряет былую устойчивость.
В. Нельский филигранно ведет свою роль. Актер даст почувствовать нам и весь ужас, охвативший Муромского от прозрения, и его способность все наблюдать с горьким любопытством. С Тарелкиным Муромский еще сам свой, еще верит себе; с Варравиным уже примечает, прихватывает некоторые реальные черты и детали происходящего. Варравин — Л. Дубов, снисходительно поучает Муромского, этакого нерадивого ученика, подчеркивая несостоятельность его нравственных опор и надежд. На встрече с важным лицом — Князем (Ю. Караев, Ф. Раздьяконов) Муромский и вовсе растворится в своих бедах.
Велик и смешон Муромский — Нельский. Перед ним уже три антихриста — Та- релкин, Живец, Варравин, — невероятное сплетение нравов и характеров. «Наголо, как в старину!» — слышит он торжествующий голос. Он и впрямь гол как сокол. Разрушены и потрясены основы морали, и Муромский вырастает до бунта, до протеста. И он велик, трагичен в этом бунте. «Мы сообщники!.. Мы воры!!! — Отчаяние достигло предела. — ...Куйте нас вместе...» Топкая, реалистическая, психологически точная манера исполнения В. Нельского сочетается в спектакле с острогротесковой игрой В. Асташина, Л. Дубова, Ф. Раздьяконова, Е. Князева (Живец).
Бунтует, кажется, даже Тарелкин — В. Асташин. Стоит перед надвинувшимся Ваалом, перед грозным чудищем — и не просто осердясь замахивается на него, но в неистовстве зловещем захлебывается: «Зачем ты, судьба, держишь меня на цепи, как паршивую собаку?.. Нет на свете справедливости, нет и сострадания: гнетет сильный слабого, объедает сытый голодного, обирает богатый бедного!» Да не прозрел ли Тарелкин?.. «Взял бы тебя, постылый свет, да запалил бы с одного конца на другой, да, на- демши мой мундиришко, прошелся бы по твоему пепелищу...» Да-а, скажем мы изумленно, проследив путь Тарелкина, увидев его в мундиришке на мировом пепелище. Апокалиптическое вдохновение посетило Тарелкина, и жутью, и мраком веет от его взгляда. Актер поднимается в этом монологе до смелого обобщения.
<...>
Актёры
![](/upload/resize_cache/iblock/951/224_224_1/9511fa3d78620d789e2c8d8b98fdc9a2.jpg)
Валерий Квитка
Весьма Важное лицо
![](/upload/resize_cache/iblock/356/224_224_1/3567ed8ec487e798bc719a337d884c25.jpg)
Юрий Караев
Важное лицо. По рождению князь
![](/upload/resize_cache/iblock/baa/224_224_1/baaa29237afbba0491f5f242a16495d9.jpg)
Владимир Аршинов
Максим Кузьмич Варравин
![](/upload/resize_cache/iblock/573/224_224_1/573cde96ed287a97a04abef2bf44158f.jpg)
Лев Дубов
Максим Кузьмич Варравин
![](/upload/resize_cache/iblock/e27/224_224_1/mi249njjn6pb9aq55evkyawp37l7jd3s.jpg)
Вадим Асташин
Кандид Касторович Тарелкин
![](/upload/resize_cache/iblock/ac1/224_224_1/ac1dce2d09d9559494458bcfdbf55fc2.jpg)
Евгений Князев
Иван Андреевич Живец
![](/upload/resize_cache/iblock/3c2/224_224_1/3c2d28fa502da75833a1e1b2bdab71d7.jpg)
Владимир Воронин
Чибисов
![](/upload/iblock/509/50973862177a75390bbb2f382cd147eb.jpg)
Геннадий Кузнецов
Ибисов
![](/upload/resize_cache/iblock/f93/224_224_1/f93f02537c06fcaadceb995a8e776fa6.jpg)
Виктор Дмитриев
Касьян Касьянович Шило
![](/local/templates/volkovnew/images/person.png)
Андрей Гаркави
Герц, чиновник
![](/local/templates/volkovnew/images/person.png)
А. Щербинин
Шерц, чиновник
![](/local/templates/volkovnew/images/person.png)
В. Родин
Шмерц, чиновник
![](/upload/resize_cache/iblock/c9c/224_224_1/c9c7638413fe4649677c2d5bd9d2e080.jpg)
Геннадий Некрасов
чиновник Омега
![](/local/templates/volkovnew/images/person.png)
С. Степанов
Парамонов, курьер
![](/upload/resize_cache/iblock/e03/224_224_1/e03cedac407aa444b12344b7165531a5.jpg)
Лидия Макарова
Анна Антоновна Атуева
![](/upload/resize_cache/iblock/13e/224_224_1/13e4db0488243923392c09c706932e29.jpg)
Людмила Охотникова
Анна Антоновна Атуева
![](/upload/resize_cache/iblock/e8b/224_224_1/e8b1d0bf3bd3d5c992ee4ce35e26daab.jpg)
Валерий Нельский
Пётр Константинович Муромский
![](/upload/resize_cache/iblock/c19/224_224_1/3tw7slfjy1ygbz5ntiky8kdq52ig15zp.jpg)
Татьяна Позднякова
Лидочка
![](/upload/resize_cache/iblock/955/224_224_1/3zfvglyv69uijdextc35trvp71m7aaxj.jpg)
Анатолий Пешков
Нелькин
![](/upload/resize_cache/iblock/644/224_224_1/644498ad6520886e6e1238198ac90b6b.jpg)
Иосиф Кутянский
Иван Сидорович Разуваев
![](/upload/resize_cache/iblock/89d/224_224_1/89d8a25cead46cd2d4132763947cc847.jpg)
Анатолий Соколовский
Кречинский
![](/upload/resize_cache/iblock/5f9/224_224_1/5f91d67716b57f17205dff3edf00f7f2.jpg)
Михаил Левченко
Расплюев
![](/local/templates/volkovnew/images/person.png)
А. Масин
Фёдор
![](/upload/resize_cache/iblock/cac/224_224_1/cac073aa4cb259ba855e7a39ab5ace16.jpg)
Олег Финский
автор / Тишка
![](/upload/resize_cache/iblock/066/224_224_1/w7xkeg7xrlqhaa34d6y7b0jzoikapcj9.jpg)
Виктор Курышев
Ибисов (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/be7/224_224_1/be71b689d408683c4c59b3bf18898126.jpg)
Юрий Бабурин
Герц (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/09b/224_224_1/09b07ae3d7f295ede44d88804f04b50d.jpg)
Ювеналий Каскевич
Шерц (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/b7d/224_224_1/sur2685uswseyv9eeizc38klj13ojh5r.jpg)
Валерий Соколов
Шмерц (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/261/224_224_1/261961d942e1f282b0e38111f34f3f57.jpg)
Виталий Стужев
Омега (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/dcb/224_224_1/dcb774d6d7ef00b6827f78e45e71e6a9.jpg)
Алексей Шумилов
Парамонов / Фёдор (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/a0a/224_224_1/a0aba2588afc77df7c1c93f6ba4fb3a9.jpg)
Валерий Сергеев
Нелькин (ввод)
![](/upload/resize_cache/iblock/865/224_224_1/86501aad9a99a331cd760085044ab6d8.jpg)
Феликс Раздьяконов
Важное лицо. По рождению князь (ввод)
Авторы и создатели
![](/upload/resize_cache/iblock/4de/224_224_1/4ded719c78cd039e2effbe31a4edc9bb.jpg)
Александр Васильевич Сухово-Кобылин
автор пьесы
![](/upload/resize_cache/iblock/2e9/224_224_1/2e92fc17f567047232c66ca49e0c20f7.jpg)
Виктор Розов
литературная редакция
![](/upload/resize_cache/iblock/bb4/224_224_1/bb44123eb74869d8cd9c319c37a3b12c.jpg)
Сергей Розов
режиссёр
![](/upload/resize_cache/iblock/6b7/224_224_1/6b7eff9050e398629858b5c43a82cb77.jpg)
Юрий Суракевич
художник
Нинель Шибанкова
костюмы
![](/upload/resize_cache/iblock/6f6/224_224_1/6f60a9b39fb560537772634536eec64f.jpg)
Галина Асташина
свет