Островский написал свою пьесу во времена, когда в жизнь России вошли деловые люди, хваткие и энергичные. Им противостояли обломки уходящей эпохи: неперестроившиеся дворяне – жуиры и моты, презиравшие труд и самую мысль о заработке. Maman Лидии, например, твердо убеждена, что «состояние можно получить только по наследству да еще при большом счастье выиграть в карты».

И вот в этот мир развращенных бездельников входит наивный работящий провинциал Савва Васильков (Николай Шрайбер). У него плохие манеры – как у наших новых русских, но в отличие от них он не ищет обходных путей, не пытается сжулить и кого-нибудь надуть. Отчего поначалу терпит одно поражение за другим: его беззастенчиво обирают, женят на капризной и холодной красавице Лидии. У нее получилась молодая и наглая хищница, цинично торгующая своей красотой: «Красавиц мало, а богатых дураков много!»

Островский безжалостно раздевает всех этих ленивых и глупых ничтожеств, и актеры Волковского ему охотно и умело помогают. Разумеется, самый яркий из них – несравненный Кучумов (Владимир Солопов). Видно, что Солопову доставляет большое удовольствие войти в роль, дать зрителю возможность увидеть вот этого постаревшего стрекозла, на своих подагрических ногах ковыляющего по сцене жизни без копейки денег, но с огромным апломбом и необходимостью врать каждую минуту.

Все без исключения актеры убедительны и интересны. Вполне на своем месте Игорь Сидоренко, играющий холостого «неслужащего дворянина» Ивана Телятева, прекрасную «маман» Лидии предложила нам Татьяна Иванова. Запоминается и Глумов в исполнении Владимира Кириллова.

Удачно была введена идея нечто вроде греческого хора, когда все второстепенные персонажи перевоплощаются то в конторских служащих, то в трактирных половых, то в слуг, то в некие народные массы. С их участием пьеса стала намного динамичней, тем более что они активны и отнюдь не молчат.

Очень украшает пьесу яркий задник (художник Е. Качелаева), напоминающий не то платки Павловского Посада, не то жостовские подносы, не то восточные шали или даже хохлому. Получилось пестро, с каким-то, если хотите, даже наглым вызовом. И юмором: все-таки Островский заявил пьесу как комедию.

Вообще, надо сказать, постановка производит впечатление очень богатой. Особенно если задуматься о том, сколько раз каждый участник спектакля меняет костюмы, один ярче и наряднее другого. Усердствуют в этом плане как раз те герои, у кого денег нет и не предвидится, а все наряды сшиты, естественно, в долг. В том и смысл: жить в долг в этом обществе принято, так делают все, это ни капельки не стыдно. Не стыдно и красть казенные деньги. А зарабатывать своим трудом – это и в самом деле позор…

Островский закончил пьесу «хеппи-эндом»: зло посрамлено, прошедший через тяжелые испытания «новый русский XIX века» стал мудрее и грамотнее смотреть на окружающий его мир, красавица Лидия, загнанная в угол, заговорила в конце концов по-другому. Куда девались жеманная речь и наглая уверенность, что о ее благополучии обязаны заботиться другие.

Оно, конечно, у зрителя нет уверенности, что из Лидии выйдет изрядная экономка в имении Василькова, но хочется верить, что урок пойдет впрок. 

Маргарита ВАНЯШОВА

ПРЕССА:

Северный край